Девочка подумала было, что надо бы объяснить маме насчет кошки, но обломалась.
В таком вот состоянии девочку и застали санитары из сумасшедшего дома. Они долго удивлялись, ахали, охали, размахивали руками и показывали на обломавшуюся девочку кривыми пальцами. Но девочке все это было пофиг. Она через некоторое время пришла в себя и, восстановившись, показала санитарам язык и ушла, громко хлопнув дверью. На этот раз обломались санитары.
Тяжелый чемодан гулко грохотал вслед за ней, буксируемый за веревку, обвязанную вокруг девочкиной талии, но со зверским выражением лица хозяйки чемодана последний не мог ничего поделать, поскольку сие было выше его компетенции, ибо он был старый чемодан и кое-что смыслил в жизни, и, дожив до преклонного возраста, он вынес идею-фикс о том, что субординация в этом деле, которому он был посвящен, важнее всего, к тому же предложение и так получилось достаточно длинным.
Разозлившись на маму, девочка ступала медленно, но верно. Под ногами похрустывали ветки, хлюпала слизь. Все это действовало на девочку отрицательно. Волочащийся за ней чемодан тонул, но мысли его были оптимистичны. Он ведь был старый чемодан. Если вновь обратиться к выражению лица девочки, то оно было чересчур искривлено…
…Иванушка очнулся и открыл глаза.
Он лежал на холодном мокром полу в темном помещении, в котором давно не прибирались. Мебели в помещении не было никакой, обои на стенах отсутствовали, занавесок тоже не было, да и окно, одиноко зияющее под потолком, не располагало к занавескам, равно как и к фикусу на подоконнике.
Внимательно осмотревшись и понюхав воздух, Иванушка решил, что находится в тюремной камере. Восстановив в памяти последние события, он решил, что это вполне логично, что его арестовали за убийство хулигана, напавшего на него в этом дурацком городе… как его… забыл.
Было поразительно тихо.
В углу камеры находилось некое подобие двухъярусной кровати вроде тех, которые именуются нарами. Иванушка подошел к ней и уселся на солому, скудно покрывающую деревянное ложе.
Сидеть в тюрьме было невеселым занятием, надо было сматываться отсюда, пока не поздно. Иванушка ощупал пальцы в поисках перстня, но его не оказалось на месте, что было, в принципе, неудивительно. Жадные полицейские наверняка присвоили красивое украшение, даже и не подозревая о той великой мощи, которая скрывалась в завораживающем кристалле. Иванушка быстро материализовал меч «Кладенецъ» и решительно двинулся к дверям, уверенный в том, что пары-тройки хороших ударов мечом будет достаточно, чтобы сокрушить не только дубовую дверь, но и пару-тройку бетонных перекрытий.
