У героя было желание научиться защищать себя и своих близких, не убивая, но он не знал, насколько это возможно, и возможно ли вообще?
А принцесса, как ни странно, не выходила у Джалела из головы. Почему здесь присутствует такое выражение: «как ни странно»? Да потому, что юноша научился относиться к девушкам как к обычным людям, а не как к каким-то особенно возвышенным существам. В общении с противоположным полом молодой мужчина уже много раз терпел разочарования: все эти знатные особы, изнеженные и избалованные, не отличались ни умом, ни тем шармом, каким обладала Трелэси. Насчёт крестьянских девушек и других представительниц низших сословий – тут и говорить нечего, слишком большая пропасть в воспитании: в случае Джалела основанном на любви к эстетике и этикету, и на, в частности, рыцарских законах, а в случае тех – на трудолюбии и целомудрии, что, может, даже, ещё лучше; но всё же рыцарь не мог себе вообразить жену, совсем не знающую правил приличия, неуклюжую в общении с людьми благородными и нисколько не обученную вежливым манерам.
И тогда, увидев возле себя принцессу, рыцарь хотя и удивился, и обрадовался сначала, однако в следующий же момент попытался живо себя успокоить. Но, к его ещё большему, чем первому, изумлению, принцесса оказалась совсем не так безнадёжна и не так проста, как все предыдущие, с кем Джалелу доводилось общаться. Возможно, пред ним предстала особа достойнее и лучше, чем он сам, а ведь совсем недавно до того момента юноша уже не надеялся повстречать столь восхитительное существо.
Не сказать, что рыцарь был о себе высокого мнения, нет, просто он ещё до этого не встречал ни одной дамы, какую посчитал бы достойной себя.
Пока Джалел предавался разным размышлениям, день клонился к концу. Он успел убить одного кролика, разжечь костер, и теперь у него будет превосходный ужин.
Только рыцарь собирался сесть на траву и расслабиться, как перед ним предстало непонятное худое человекоподобное существо ростом в пять локтей с одним желтым светящимся глазом на лбу без зрачка и с четырьмя длинными руками с длиннющими когтями по семь-восемь дюймов, само же существо было то ли черного, то ли просто темного цвета, но в темноте при свете костра, будучи итак слишком уродливым, оно казалось ещё страшнее и ужаснее.
Сердце героя неистово забилось от страха при виде столь скверного существа.
Оно стало пошевеливать когтями и издавать при этом странное шипение, от которого у рыцаря мурашки прошлись двойной волной по всему телу.
