– Ты правда веришь в рейтинг? Хоть ты и примирился с этим, но ИскИны нагнули нас один раз. Что помешает им нагнуть нас снова?
А зачем? Они же умны, Ингрид. И очень хорошо умеют считать.
Знаешь, сколько времени с момента подписания контракта пройдет, когда я наберу тридцать тысяч очков?
Две тысячи лет.
К тому моменту будет колонизировано такое количество миров и освоено столько ресурсов, что хватит покрыть обязательства перед целой армией фиксеров. Но главное не это. Нас не нагнут, потому что мы им нужны.
В ситуациях, когда у всех остальных едет крыша, а решения должны приниматься моментально, отклонения от нормы в наших мозгах делают нас незаменимыми. Психопаты не обязательно умнее или лучше, но мы действительно быстрее способны принимать рациональные решения в кризисных ситуациях. И спасибо Сигналу, который чуть не уничтожил наших нанимателей – машины уже никогда не смогут нас заменить.
И никто не сможет. Мы стали другим видом. Мы можем быть эталонными людьми с точки зрения биологии, но наш разум уже изменился. Выстроил такие отношения с реальностью, которые остальные не способны даже представить.
Мы – спящая цивилизацией. Я, ты и десятки других фиксеров, ждущих своей маленькой катастрофы в саркофагах по всему космосу.
Думаешь, нам не было места в том старом мире, где мы подписали контракт? Может быть. Может, его не будет и в том, где мы проснемся свободными и богатыми. Но я думаю, оно есть у нас сейчас.
В том мире, где мы просыпаемся и думаем о красном.
Море в голове Пола Райнера переходит в состояние напряженного штиля, пока он стоит в шлюзе в окружении бумажных бабочек и мертвого экипажа «Фукуды».
Фиксер испытал легкое облегчение и тоску, когда не увидел знакомых лиц. Это другой экипаж. Он никогда не просыпался с ними, не слушал их шуток, не играл с ними в азартные игры. Но Пол смотрит в стеклянные глаза мертвецов и подставляет их в собственные воспоминания, пытаясь представить: о чем бы они разговаривали. Какие истории бы могли ему рассказать. Какими пьяными секретами поделились бы.
Он протягивает руку и ловит бабочку. Она вырезана из синтетической бумаги. Именно вырезана, а не сделана на фабрикаторе. Очень аккуратная, но без машинного совершенства. За этими поделками чувствуется труд человека.
В ней нет ностальгии по дому или памятной значимости. Она слишком новая. Чистая, ровная. Будто из мира какого-то загадочного стерильного символизма.
Пол разглядывает мертвецов и пытается понять, кто из них мог носить это с собой, но эта логическая цепочка ни к чему не приводит.
