– Не, не мог. Я о своих больных днём и ночью думаю. Очень переживаю.
– Особенно о самых тяжёлых, да? С родинками (Смеётся, прикрыв трубку рукой).
– Не просто с родинками, а с подозрительными на меланому.
– Ври больше! (Та-а-а-к… Официальная часть беседы резко закончилась…)
– Кристин! Ты меня в чём-то подозреваешь?!
– Именно. В том, что тебе нечем заняться. (Раскусила. Хотя нет, просто соскучился…)
– Просто у меня выдалась свободная минутка, я стал планировать завтрашний день, вспомнил, что мне пора койки освобождать, наметил на выписку нескольких пациентов, в том числе Афанасьева, у которого оказалось не готовым гистологическое исследование папилломы. Тогда я вспомнил, что у меня однокурсница работает там, где выполняют эти анализы, и решил, почему бы мне не позвонить и не поинтересоваться. В общем, можно пригласить тебя на чашечку кофе?
– Ты думаешь, после того, что ты устроил на встрече выпускников в том году, я с тобой пойду пить кофе? (Блин, так и знал!)
– А что, собственно случилось в том году? – невозмутимым голосом спросил Борис.
– Может тебе диск с видеосъёмкой торжества прислать, чтоб память освежить? (Вот зараза!)
– Ну подумаешь, за попку тебя схватил нежно.
– При всех!
– Так все ж свои были.
– И знали, что я приличная замужняя дама.
– Я был пьян, и все поняли, что это было случайно!
– Я теперь тебе не доверяю! (Вот врёт, ведь! Сама просила три года назад, чтоб её батеньку прооперировал сам, говорила, что больше никому не доверяет из хирургов нашей клиники).
– Почему?
– Боюсь.
– Так я же на кофе тебя приглашаю. Им не напьёшься. Просто я на следующей неделе в ваших краях буду, могу тебя после работы подождать.
– Нет.
– Как хочешь, уговаривать не буду. Останешься без кофе и дружеского общения. (Вот ещё! Обойдёмся!)
– Мог бы сразу с кофе начать, а не с родинки какого-то Афанасьева.
– Я на самом деле хотел узнать об этом пациенте, а про кофе ради приличия сказал.
– Тогда пока!
– Ты ошибаешься, если думаешь, что я ради того, чтоб с тобой поболтать…
В трубке послышались короткие гудки. Последнее слово осталось за ней как всегда, Борис не успел объяснить, в чём она ошибается. Тем более, что она не ошибалась. Каждый раз, общаясь с Кристиной, Борис про себя комментировал каждую её реплику, искал скрытый смысл в словах. А потом неоднократно прокручивал разговор в голове, пытаясь найти хоть какие-то признаки симпатии с её стороны и заинтересованности в его персоне.
В ординаторскую зашла Кривулина и стала разогревать ужин, одновременно раскладывая по тарелкам разномастные пирожки и докладывая доктору как идут дела в отделении. Борис был голоден и устал. После Саши Руденко с его аппендицитом была ещё одна непростая операция, которую они выполняли совместно с дежурным урологом. Пациентом был мужик пятидесяти двух лет, страдающий шизофренией. Он с целью самоудовлетворения засунул себе в мочеиспускательный канал шариковую руку, которая ускользнула в мочевой пузырь и внедрилась в его стенку, приведя к кровотечению. Вдвоём они делали ревизию брюшной полости, вскрывали мочевой пузырь, извлекали инородное тело и восстанавливали целостность уретры и мочевого пузыря. На это ушло два часа двадцать минут. Хорошо, что Кривулиной не разрешили участвовать в операции, а то б времени ушло гораздо больше, с её медлительностью.
