Кира разогнула спину, прислушалась. В мастерской стояла тишина. Из окна, приоткрытого под форточку, доносился шум дороги и резкие окрики грача. Весна в этом году пришла совсем рано, за тёплую зиму снег так и не успел покрыть землю, на деревьях кое-где уже набухали почки.
Отставив веник с совком, она поправила хлопчатый платок на голове, завязанный под затылок, вышла в кухню, налила стакан воды, выпила несколько глотков и вернулась в мастерскую.
Афганец за минувшие недели сдал на глазах. Он перестал спать: выпивал снотворное, закрывал глаза, проваливался в дрёму и почти сразу начинал задыхаться. Кира не могла не заметить, как лицо его с каждым разом становилось всё бледнее, под глаза ложились синие круги, а сам он, осунувшийся, без конца злился и зевал. Мастерскую забросил, круглыми сутками сидел у телевизора, ухватывая сон урывками.
Кира сама вызвала терапевта. Лёгкие чистые, шумов нет, не «корона». Нужно обследование. Она приняла командование на себя, собрала афганца и отвезла в больницу, где он беспробудно проспал следующие 24 часа. Следующие дни Сергей Валерьевич послушно сдавал анализы, просвечивал легкие, сердце, терпел капельницы, ел и очень много спал. Не найдя ничего необычного, его планировали к выписке.
– Поклади на місце, кажу.
Бормотание стало отчётливее. Недовольный голос звучал совсем близко.
– Не тобой покладено, не тобі і чіпати.
Огляделась.
– Очі свої вилупила. Хозяйнуе як господиня. Тьху на тебе.
– Кто тут?
– Хто тут, – передразнивая, громче пробурчал голос. – Кому потрібно, той і тут, а тобі тут бути не положено.
– А кому положено?
– А кому належить, той і тут, а кому не треба, тому знати не положено.
– Ну если не положено, значит, никого тут нет.
– А хто є, а кого ні, це не тобі… Стій, ти мене чуєш?
– Слышу.
Повисла тишина.
– I бачишь? – уже совсем отчётливо донеслось из угла рядом с окном.
Крохотная старушка, не выше локтя ростом, сидела за прялкой. Сморчок в лохмотьях, некогда, вероятно, белого цвета. Её седые волосы растрепались и клоками висли на сгорбленные плечи. Чёрные точки глаз злобно буравили Киру.
– Вижу.
– Сама бачу, що бачиш. Чи не сліпа.
– Ты кто?
– Сама з яких будеш?
– Я? Соцработник.
– Який такий работник?
– Помогаю хозяину дома.
– Допомагає вона, бач ти. А хто тебе просив допомагати?
