Александра обогнула прохожего, неудачно оказавшегося прямо на пути, и по инерции продолжила движение.
Зачем она возвращается сюда?
Гардероб Александра уже обновила кардинально, оставив от прошлой жизни всего несколько вещиц – как, например, эти кроссовки от Gucci, первые в ее жизни брендовые кроссовки, купленные пару лет назад с хорошей скидкой. Они стоили, как три отцовских зарплаты.
Нет, она возвращалась в ЦУМ от скуки.
Новых подруг у неё так и не появилось. Статус был не слишком определенным. А старые работали в ЦУМе.
Тонкий, едва уловимый аромат. Саша резко обернулась. Что за одеколон? Она достала телефон и, якобы отвечая на вызов, приложила к уху. Как бы невзначай она оглядывала зал.
Мужчин было немного. Обладатель аромата среди них не просматривался. Он был высоким, выше Саши как минимум на голову, крепким, но не широким, в темно-синем пальто – всё, что успела отметить в момент столкновения.
Убедившись окончательно, что в зале его нет, она с лёгкой досадой оборвала несуществующий звонок, спрятала телефон в карман и направилась к эскалатору.
Вовчик не скрывал её существования. Они вместе ходили на хоккейные матчи с компанией его друзей, ездили за город и даже в Австрию на лыжах кататься. Но эти друзья не пересекались с той, другой жизнью Вовы. Когда он ходил в Большой театр или на выставки, она узнавала постфактум, из его рассказов о том, как спалось на очередной опере.
Пустая трата денег и времени. Она бы в отличие от него оценила…
Но брать её в оперу ему в голову не приходило. Удел любовницы – хоккей.
Вообще он был добрым, веселым, умным и, главное, щедрым. Саше Вовчик вправду нравился. С ним было уютно и надёжно. И то, что в отцы годился, не смущало. Её собственный отец родил её после 40, когда Сашиной матери было 19. Мать через три года сбежала, бросив мужа и дочку, так что Александра ничего о ней толком не знала.
Конечно, всё это было временно, но многое ведь зависело от её способности как можно дольше сохранить Вовин интерес. И получить от него как можно больше.
Вкус у Вовы вкус отсутствовал напрочь, зато была широкая душа. Он не мог оценить гармонию цвета и крой, а если речь шла об экстрамодной новинке, ржал как деревенский увалень.
Уральский валенок и в столице валенок.
Мерилом Вовы был ценник. Достаточно было назвать цену, чтобы он проникся ценностью: закатывал глаза, но признавал необходимость существования в природе (и сашином гардеробе).
Саша однажды из любопытства и безделья отыскала аккаунт Вовиной жены во ВКонтакте. Страничка давно не обновлялась, фотографий было мало, но даже по ним можно было смело сделать вывод, что отсутствие вкуса – то общее, что роднило Вову с супругой.
