Любовь Васильевна, когда уходила в воспоминания, начинала путаться. Из ленинградской, точнее уже петербургской квартиры, её перевёз в Москву ещё 20 лет назад племянник, младший сын Веры. Он и оплачивал Кире дополнительные услуги по уборке, не входившие в её основные обязанности.
– Ты, Кирочка, лучше предохраняйся. Не знаю, как у вас сейчас у молодёжи с этим, но ты девочка умная, будь аккуратней.
– Любовь Васильевна, у меня дочке уже 10 лет.
– Ах да, деточка, я и забыла. Совсем старая стала.
Кира навещала блокадницу от благотворительного фонда, взявшего во времена пандемии под опеку социально незащищенных жителей района, в первую очередь, ветеранов. Всё, что формально требовалось, раз в неделю помогать с оплатой счетов, поликлиникой, другими бытовыми мелочами, с которыми одиноким старикам всё сложнее справляться.
В свой первый визит Кира чуть не задохнулась, вдохнув с порога насыщенного кошачьего аромата. Но по неизвестным причинам сам источник запаха принял её как родную. Это было исключением из правила. В стандартных условиях рыжий хозяин встречал гостей шипением и когтями. Даже племянник Любови Васильевны был для кота кем-то средним между потенциальным вредителем и лютым врагом.
Для полноты картины остаётся подтвердить, что Фёдором это упитанное и избалованное существо звали в честь усопшего мужа блокадницы. К счастью, она никогда не утверждала (как минимум вслух), что кот являлся его реинкарнацией.
– Кирочка, ты не видела, где билет в Станиславского? Тут в вазочке лежал вроде…
– В серванте на верхней полке, Любовь Васильевна.
– Точно-точно. Это собес даёт. Мы с соседкой договорились поехать вместе. Далековато, конечно, но она помоложе меня… Может, и Витя подвезёт, не знаю, не ответил пока. Он занятой совсем, не до тётки ему.
Кира проигнорировала намёк и не предложила помощь. На вечерние прогулки по театрам времени у неё не было.
– Знаешь, я думала, умру. Еле добрела до дома. Федя на смене был. Иду, а кровь течёт. А в больницу нельзя. Посадить могли. Три дня в горячке пролежала, гноем исходила, а врача не звала. Думала, пусть лучше умру, но Федю не подведу. Ничего, выкарабкалась. Крепкая была. В деревне родилась, войну ребёнком прошла, а тут ерунду пережить – пережила, конечно. Детей, правда, больше не заимела, но мы с Фёдором и не хотели. Некуда нам детей. Федька, иди сюда, кыс-кыс-кыс…
Кот, наконец, соблаговолил отозваться, вернулся в комнату, с трудом прыгнул к хозяйке на диван, выбрал наиболее комфортную позу и замурлыкал.
