Её слова успокоили, придав больше уверенности в завтрашнем дне. Если мои силы нужны малышке, пусть забирает, мне не жалко. Даже если они потом не вернуться, главное, чтобы дочка была крепкой и здоровой.
Через пару месяцев до нас стали доходить страшные слухи из восточных районов, расположенных за грядой болот и пустыней. Вроде далеко, но известия тревожили. Участились набеги на небольшие кланы, которые уничтожались, а девушки, независимо от того сакиа, или свободные, забирались в пользу победителей. На свободных принудительная привязка ещё действовала, а сакиа, лишившиеся души были приговорены к медленной смерти.
– Не переживай, малыш. Они далеко, – убеждал Рахт, видя мои метания. – Вряд ли им придёт в голову пересечение пустыни и опасное передвижения через гряду для нападения на местные кланы, тем более самые сильные на Ганзалеоне. К тому времени, как их посетит эта больная мысль, правительство мобилизуется и изничтожит эти отбросы.
Этим и жила, веря своим мужчинам, что к нам этот ужас не придёт, а если найдётся двинутый умом, то объединённый конгломерат устроит жестокую расправу. На этом существовали все кланы, продолжая вести устоявшийся образ жизни. Охотились, добывали кристаллы, занимались торговлей. Женщины, как и раньше, воспитывали детей, выполняли несложные дела по хозяйству и купались в любви и заботе мужчин.
Живот рос, а вместе с ним росла уверенность в завтрашнем дне. Рамун оказалась слишком непоседлива, устраивая в животе энергичные танцы. Успокаивалась только когда Минтар касался округлости руками и пел колыбельную. Столько нежности в сильном воине умиляло всех, кто видел, как он общается с дочкой. Я с удовольствием наблюдала за мужьями. В том, что они станут самыми заботливыми, самыми лучшими отцами, не было сомнений.
Их забота и нежность проявлялись во всём. На руках мня носили аккуратно, стараясь не протрясти, разговаривали тихо, боясь вызвать головную боль, любовью занимались много, но очень бережно, плавно и медленно. Страсть не ушла. Она просто дала передышку для познания нежности.
Это день не отличался ничем от прошедших ранее. Тоже солнце, тот же ветер, тоже безмерное внимание со стороны мужей и соседей. Разве только под вечер сгустились тучи, прикрыв закатный диск багрового светила, расползающегося фиолетовыми кляксами по верхушкам гор.
Это была наша последняя ночь.
Серое, утреннее марево ещё не успело коснуться земли, когда разверзся ад. Беда пришла из-за болот, пересекла пустыню, опасные топи и обрушилась на все селения разом. Они, как саранча, сметали всё на своём пути. Нескончаемая армия крепких, озлобленных, озверевших воинов, вырезающих наших мужчин. Кто-то был убит, не успев выбраться из кровати, кто-то сгорел заживо, получив серьёзные ранения. Крик, рёв, запах крови и палёной плоти.
