«Во всем нам хочется дойти до самой сути…» глубоко сидит в нашей памяти. Красиво пишут поэты на Руси. Но кто-нибудь задумывался, почему столь притягательны именно эти слова? Меж тем ответ на поверхности: потому что они… лживы.
Да не хотим мы доходить до сути вещей! Нам привычнее и проще пребывать в плену иллюзий. Форма для нас важнее содержания. Мы не замечаем очевидного и не докапываемся до истинного, ограничиваясь лишь удобным объяснением происходящих вокруг нас событий. Полагаем одно, решаемся на другое, поступаем иначе и при этом постоянно ошибаемся.
Кто бы что ни делал, навязывая окружающим лучшую жизнь, он всегда оказывается неправ.
Одни объясняют прошлое и предсказывают будущее. Подсказывают, как надо управлять себе подобными. Но почему-то всегда выясняется, что человечество живет не так, как они думают, и любое умозрительное построение рано или поздно показывает изъян, лишая жизненных ориентиров своих приверженцев.
Другие предпочитают действие. Стоят, не щадя живота своего, на страже существующего порядка. Их противники, наоборот, выискивают пятна на солнце, подтачивают все, что относится к сфере государственности. Естественно, получают по заслугам плюс щедрую добавку.
И те, и иные, бывает, добровольно соглашаются нести непосильные тяготы, а то готовы и с жизнью расстаться, лишь бы было так, как они хотят. А потомки их, как правило, вместо благодарности проклинают.
Почему так происходит?
Вечное
Чтобы понять, почему итоги деятельности подавляющего большинства общественных деятелей во все времена охаивались, необходимо просто оглянуться вокруг да вспомнить школьный курс истории. Что присутствовало в любом людском сообществе, у кочевников и землепашцев, обитателей огромных городов и жителей уединенных хуторов? Что оставалось неизменным всегда, вне зависимости от климатических условий и состояния производительных сил? И в Древнем Египте, и в Средние века, и на памяти живущих сейчас?
Перед мысленным взором проносится, как в фантастически сложном калейдоскопе, хоровод разнообразных орудий труда и приемов хозяйствования, нравов и обычаев, общественных отношений и форм государственного устройства. Что же оставалось неизменным?
Только одно: разделение людей на две группы – привилегированных, получающих от жизни бездну удовольствий, и вторых, трудами которых обеспечивалось благополучие первых. Причем разделение это осуществлялось не по трудолюбию, уму и прочим параметрам, которые принято относить к положительным качествам человека. А дети-внуки и тех, и других меняли свой социальный статус чрезвычайно редко, только в экстраординарных случаях. Как говорится, известные исключения лишь подтверждают общее правило. Разве не так?
