– А чёрный? – как мир, как твои руки, что мне не увидеть, как ничто, – Чей это цвет?
Злата встает, по скрипучей половице точно по мостку идёт к окну – замерла и шпингалет дёрнула. Не подаётся, присох. Я знаю, так звучит стук ногтей о дерево, когда рука с коротенькой щеколды срывается. Злата фыркает.
– Магов!
Шпингалет щёлкает коротко и тоскливо. Мне вспоминается наша с мамой кухонька. Мама никогда не закрывала окна, даже в самую стылую пору. Она верила, что уличный ветер может вымести из дома зло.
– Их не бывает, – я тоже фыркаю.
– Настоящих – да, но в Карильде есть Всеведущие. Сестра Лиана, говорит, они злые и глупые.
– У неё все глупые.
***
– На самом деле, это не так уж и плохо. Они хотя бы предупреждают, – Килвин отпил немного из кружки с зеленоватым ободком. В кружке что-то булькало, что-то сладкое и еловое. – Да они же убьют его! Господи.
– Н-нет. Нет-нет. Это же просто предупреждение. Штраф? Он же ничего… ведь да?
– Не знаю. Он идиот, самый настоящий, тупой и упёртый. Он мог… ох, господи, – Килвин зажмурился и, скрестив пальцы, обрисовал круг Солнечного. – Нет, конечно, нет. Галвин не плохой. Это всё слухи. Если он уйдёт из Малых лабораторий, всё будет хорошо, всё обойдётся. Что говорить о человеке, – он откашлялся, – который греет замороженные блинчики над чайником? Серьёзно, я сам видел. У него плита есть, а он… Он не чудовище.
– Тем более, там речь и о мастере Оде. Господин Виррин не оставит твоего брата, я знаю…
Килвин хмыкнул, опустил голову и громко-громко хохотнул.
– Виррин Од – бесчестная скотина. Он эксплуатирует моего дурного братца, вертит им, как пожелает. А Галвин, Галвин слепец! Они повесят его без суда, и дело с концом. Мрази! – Килвин стукнул могучим кулаком по столу. – Од как был святошей, так им и останется.
– Уроды! – я злобно фыркнула и тут же опомнилась, – Мастер Од не такой.
– Да что вы? – изумился Килвин. – Ах, ну да, вы же учёные лучше знаете. Куда мне до вас? Мне, как видишь, даже мантии не дали. Тебе тоже? – он поднял голову, я вжалась в стул. – О боги, Аня, прости. Я превращаюсь в Галвина. Прости. Я попробую позвонить ему. А лучше, знаешь, – Килвин смутился, – я напишу адрес, и позвоню консьержу, узнаем, дома ли Галвин, – он снова умолк, – и если да… вы отдадите ему э-это.
– А ты? Он же твой брат. Ты не можешь с ним встретиться? Это же проще.
– Не могу! Не могу, Ань. Мы поссорились недели три назад. Он невозможный! Он меня не послушает!
– А меня? Меня, послушает? Господин Всеведущий меня даже не помнит. Это глупо, Килвин.
