В это время к величавому дому Спейсов подъезжала карета, сделанные из темного дуба покрытого резьбой с изображением костей и черепов. Скелет полутора метров ростов – кучер, выдвинув у входа в карету ступени, открыл дверь покорно клонясь своей госпоже. Натали же не спешила покидать столь удобный транспорт, сверху донизу забитый бархатными подушками. Она провела своей белоснежной перчаткой о стенку солна кареты, также обитую бархатом темного цвета, от которого отдавало запахом ежевики.
Натали вышла из кареты, и подведя палец перчатки, которым она проверяла чистоту салона, навела его к пурпурному солнечному свету. Она увидела чуть почерневшую у кончиков перчатку, и резко обернулась на кучера. Она без единого слова с пустым взглядом сделала пару шагов к нему. Кучер поднял глаза к госпоже, но все еще продолжал склонятся перед ней. Она положила обе свои руки ему на шею, и приподняла скелета. В глазах скелета читались бегающие глаза, которые одновременно с этим еще и тряслись. Он успел лишь тихо вымолвить:
– Госпожа?
И после сих его последних слов, она резко крутанула его шею. Череп кучера был мгновенно прокручен на идеальные сто восемьдесят градусов, а его тело упало на землю. После чего в руке Натали появилось изумрудное сияние из под чуть грязной перчатки. Она сняла ее, и бросила в своего уже покойного слугу. Затем госпожа сжала руку, от которой исходило зеленое свечение, и спустя мгновение из под земли под грудью кучера возросла изумрудная кость, проткнувшая его светло-голубое сердце насквозь. Оно разбилось, а костлявое тело обратилось в прах, который безвозвратно унес скитаться ветер, а оставшаяся форма скелета так и осталась лежать на прохладной дороге.
Натали с тем же холодным бесчувствием зашла на территорию дворца, распахнув величавые ворота. И подходя до дома, она заметила за сапфировым деревом трех озорных скелетов. Госпожа, строга смерив их взглядом, приказала:
Паркуйте карету, оболтусы мелкие!
И продолжила свой путь до дворца, поглядывая на опадающие листья с деревьев.
– Развели мне тут свинарник! А кто листья то убирать будет?!
Вскрикнула Натали.
В это время ее дочь – Лили, поглядывала в пурпурное дугообразное окно. Сквозь него она видела всё. Вплоть от убийства кучера, до маленьких детей, которые столкнулись с валяющейся на дороге одежде своего отца. Лили чувствовала всё тоже что и они. Те же дорожки слез шли с его пустых глаз, разве что золотыми речушками. Та же дрожь охватывала маленькую девочку, то и дело будоражат ее разум. Чувствовать всю ту боль. Боль разбитого сердца, от рук собственной матери… Девочка впала в истерику. Слезы золотистому каплями света озаряли подоконник, на котором томилась Лили. Взгляд на улицу так пугал девочку.
