– А как же дополнительные принадлежности?!
– Извините, вылетело из головы.
– У тебя все из нее вылетает! Проходит через задний проход. и оттуда же выходит! Давай сюда руку позорник!
Энджи задернул рукав своей, белоснежной идеально выглаженной рубашки, и протянул руку Натали.
Та взяла свою свою черную ножовку, и начала пилить руку Энджи. Его зубы стучали от каждого вынужденного колебания острия о его кость. Скелет стиснув зубы, ждал пока это все кончится. Из его глаз начала сочится черная жидкость, похоже то были его слезы. Слезы боли. Затем такая же жидкость начала вытекать и из под ножовки, из его трещины в кости.
Мать, увидев капающую кровь скелета, а точнее ее летящие капли на пол, тут же отстранилась от него, перестав терзать скелета за его провал в памяти.
– Из-за тебя весь пол грязный! Ты сплошной убыток! Ты создаешь проблемы! Ты свинья, созданная только чтобы создавать беспорядок! Ты бесполезный! Ты ничего не хочешь, а если хотел бы, то не забыл бы ответ на такой элементарный вопрос! Когда ты уже блять начнешь думать головой?! Съебись в свою комнату, чтобы я тебя больше не видела сегодня!
Энджи утер нефтяные слезы, оставив на поврежденной руке черный след, и отправился в свою комнату. Эта трещина была не одна… Все руки Энджи были изрезаны той ножовкой.
Послышались крики матери вслед сына:
– И прими душ, ты выглядишь так словно вылез из грязи, и вздумал к нам – в князи!
Энджи направился в ванную. Проходя мимо античных стен с резьбой, на которых висели портреты его членов семье, заставляли его боятся и самих картин, пусть и не меньше семьи, и уж тем более не меньше чем Натали.
На его пути встречались такие же скелеты как и он, но они были ниже принца. Сам Энджи был ростом в сто шестьдесят девять сантиметров, а слуги все были плюс минус полтора метра в длину. Вся их одежда была идеально выглажена. Этот белый верх и черный низ напоминал Энджи гимназию. В ней ему вновь предстоит учится в сером здании, у еще более померкших учителей в небытие прошлого. Что сказать? Времена меняются, а система образования нет. Дети точно также и выпускаются со школ, словно запчасти с конвейера, которые должны будут работать на общий механизм, служа лишь винтиком системы. Такой серой жизнью учащиеся обязаны своему великому наследию – прошлому. Сатана знает когда был этот век индустриализации, для которого идеально подходил режим обучение “завод”. С этим ничего не хотят делать учителя, которые точно также поглощали всевозможные знания по принципу конвейера. А сами дети, да что они могут? Взбунтуешься против системы, так сразу станешь бракованной деталью. Тебя тут же пресекают все: учителя, одноклассники, родители, администрация, общество в конце концов! Бороться с такой системой бессмысленно, лишь сделаешь себе хуже.
