Заказываю самый слабый коктейль. При этом, пока Маринка вертится, еще и контролирую процесс приготовления. Когда халдей лед в бокал скидывает, показываю, чтобы побольше. А когда алко льет, незаметно жестом стопорю. На этапе сока, поднимая пальцы, удваиваю порцию. Бармен стреляный, понимает без слов. Хоть и удивляется, не комментирует. Молча ставит перед Маринкой бокал.
– Давай, всасывай осторожно. Не торопись, – курирую на автомате. И сам же своими словами давлюсь, стоит кобре обхватить губами соломинку. – Ух, блядь… – выдыхаю сипло и отворачиваюсь.
Секунды на три.
– Неплохо, – мягко приговаривает Марина.
И я сливаюсь. Снова во все глаза на нее таращусь. А она ко всему еще берет и облизывает губы. Низ моего живота закипает, на хрен.
– А ты почему ничего не пьешь?
– Не хочу, – давлю тупую отмазку. – К тому же я за рулем.
И должен оставаться трезвым.
– Ка-а-амон, – протягивает кобра ехидно. – Я тебя потому и выбрала, что ты не скучный. А ты… Ведешь себя сейчас как Тёма! Фу, скукота!
– Твой яд на мое решение не повлияет.
И… Меньше часа спустя бухой разрываю танцпол. С Маринкой, конечно. Сначала, наблюдая за ее провокациями, я незаметно добираюсь до мысли, что оставаться рядом с ней трезвым – непосильная задача. Позволяю себе стопку. Одну, блядь, стопку водки. Но… Едва опрокидываю, ловлю Маринкин горячий выдох:
– Еще три, и я тебе кое-что важное расскажу.
Отстраняясь, добивает взглядом.
И меня, сука, закручивает. Башню такими кольцевыми таскает, будто я уже после литра.
Моргая, натужно тяну носом кислород. Делаю бармену знак на повтор. А для Чаруши выталкиваю:
– Считай.
Быстро, на голодный желудок, закидываюсь. Столько, сколько провокаторша выставила. Она считает, конечно. Вслух и со своей сладкой улыбочкой, еще и пальцы загибает.
Выполнив условие, раскидываю ноги шире и дергаю между них ведьмин стул. Всматриваюсь в ее лицо. Уже на аварийных. Зализать ее охота. Покусать. Сожрать.
– Гаси, – даю отмашку.
Маринка краснеет. Тянется еще ближе. Обнимая за шею, тычется губами в ухо. Меня тотчас дрожь рубит. Да такая лютая – ощущение, что кожа сходит.
– Ты спрашивал по оргазмам… – шепчет задушенно. – Загвоздка в том, что там условие, – стопорится, выдерживая паузу. А потом, когда у меня буксует сердце, с тем же придыханием шелестит: – Зачтется только настоящий оргазм. С парнем.
Стискиваю ее, не позволяя отстраниться. Прижимаю к себе уж явно не по-братски. Порочно, жадно, свирепо.
– Я буду этим парнем, – выбиваю, скользя по ее щеке губами.
