Если после раздела Дарданских земель император Шаринварда положит глаз на земли бывшего союзника, морским путем к стране они не подойдут. Генерал прищурился: сейчас его задача разбить дарданское войско до прихода армии принца Валентайна. Нужно действовать быстро, чтобы остатки войска Шаринварда, стоящие недалеко от их лагеря, не успели ничего предпринять и присоединиться к скорому сражению. Здесь генерал надеялась на мнительность главнокомандующих.
Его тени-шпионы доложили, что многими это сражение воспринимается как уже выигранное, поэтому так важно участие принца. Когда известен победитель, отсутствует азарт, есть лишь сплошная выгода. Легкая слава, вот зачем он идет сюда! Его притязания на позицию кронпринца станут существеннее, и тогда императорский совет одобрит его кандидатуру на роль кронпринца. Им важно, чтобы именно Валентайн вел их войско в битву. Полководцы будут ждать до последнего, не решаясь присоединиться к сражению.
Тогда Шаринвард совсем не будет участвовать, а значит вся слава и звание победителей достанется Ассанте. Если флотилия Шаринварда главенствует на море, то конница Ассанты и личный отряд воинов этого молодого генерала делят звание непобежденных. Один вид их знамен заставляет врагов дрожать от ужаса.
Пользуясь этой возможностью, Ар просто возьмет все то, что плывет ему в руки. Не важно кто выиграл битву, главное — кто выиграл войну.
— Не нравится мне, когда он так улыбается, — поморщился владелец веселого голоса, разглядывая лицо своего друга-генерала, сместившись с места у очага ближе к столу с разложенной картой.
— Мне в тебе тоже много чего не нравится. Что, сразу нужно вслух всем сообщать? — пробурчал мужчина в синем из своего кресла.
— Эдер, не будь таким букой. Иначе придется за это заплатить… Сила смеха! — по-злодейски расхохотавшись, парень накинулся на товарища в кресле, безжалостно щекотя недовольного мужчину.
— Ахахах… Хватит! … Уэсли, да хватит! — Эдер возмущался не долго. Быстро сгруппировавшись, он схватил руки нападающего, и отбросил его тело ногами. Он уже не тот слабак, каким был в детстве. Тогда ему часто приходилось краснеть от стыда и злости из-за «нападений» Уэсли.
— Придурок. Как я еще терплю тебя в качестве моего друга? — покрасневший не столько от смеха, сколько от злости, покачал головой в бессилии Эдер.
— Потому что ты любишь меня! — задорно подмигнул Уэсли, вставая с пола.
— Как можно быть таким бесстыдником! — пыхтел Эдер.
