— Они верхом. Съехали с главной дороги в лес, — равнодушно заметила Мэйрилин.
— Там же разбойники, — передернула в отвращении плечами Эйвис.
— Глупышка, думаешь таким отравителям разбойники страшны? — Оллин покачала головой, удивляясь, почему из них двоих ей достались лучшие гены.
Остаток поездки прошел спокойно. Лошади скакали, колеса кареты крутились, двигая поклажу вперед. Чем ближе они были к столице, тем напряженнее и прямее становилась поза сопровождающего девушек всадника. Эйвис осторожно отодвинула шторку от окна и выглянула через щелку наружу.
— Эйли, твоему брату не мешало бы пропить курс каких-нибудь успокаивающих травок. Хотя, если бы у меня были такие телохранители я бы тоже переживала, — хихикнула девушка.
Оллин устало покачала головой и потерла виски. Ей поскорее хотелось оказаться в родовом поместье Тилер и немного расслабиться. Пусть они и не знают, какой их там ждет прием, это все равно лучше, чем трястись в карете по весенней грязи. Мэйрилин нахмурилась: «Это и есть главная дорога в столицу империи? Неужели императору так сложно привести ее в порядок или его не волнует состояние инфраструктуры собственного государства?»
— Возьми, — Эйли протянула старшей двойняшке маленькую стеклянную баночку с мазью. Оллин часто укачивает в дороге.
— Спасибо мисс… Эйли, — девушке тяжело было побороть привычку обращаться к Мэйрилин как к госпоже. Она открыла бутылек и в карете сразу разнесся аромат целебных трав.
— Запахло домом, — улыбнулась Эйвис. Оллин слегка кивнула в ответ, растирая мазь на висках, глубоко вдохнув запах с рук.
Чем ближе путники приближались ко въезду в город, тем больше других людей, они встречали на пути. Несколько десятков экипажей один за другими медленно тащились, увязая колесами в грязи. Образовывалась пробка. Еще больше промедлению способствовала стража у ворот в город. Каждый экипаж осматривали, удостоверяли личность проезжающих в столицу, велся журнал прибывающих и убывающих. Выезжающих из города было меньше, но и они способствовали задержке.
Очередь двигалась медленно, как наевшаяся листвы гусеница. Уже больше часа они стояли у ворот, продвигаясь на пару метров каждые пятнадцать минут. Наконец, когда стрелка часов на одной из башен городской крепости перевалила за три часа по полудню, пришел их черед. Мэйрилин, сладко проспавшая на шелковых подушка в карете все это время ровно села, и накинув на голову капюшон плаща довольно потянулась. Эйвис на мягком сиденье напротив спала сидя, запрокинув голову набок, из приоткрытого рта в уголке губ стекала вниз тонкая блестящая полоска слюны. Оллин удобно сидела, прикрыв глаза, явно о чем-то размышляющая.
