– Она больше тебе не жена, – просипел человек с земли, – Вы же развелись!
– Ах, ты, сука! – нападавшие замолотили ногами сильнее.
Олег стоял и смотрел на омерзительную сцену и накручивал на руки чёрные лохмотья Скверны, струящейся с персонажей на мусорной площадке. Ведьмак не испытывал ни жалости к их жертве, ни сочувствия. От несчастного исходил липкий и вонючий страх. Человек был готов валяться на помойке, отказаться от своей собственности и убеждений, лишь бы его прекратили бить. Охотник ощущал всех пятерых как один комок грязи.
– Эй… – Олег глухим хрипом окликнул молодых мужчин и одновременно рванул грязные лохмотья. Через мгновение пять тел извивались среди остатков еды, пластика и бумаги. У четверых через рот шла пена, а пятый в ужасе пятился вдоль бетонной плиты ограждения. Олег лениво пожевал кусок черноты и клацнул пятисантиметровыми клыками, не спуская взгляда горящих глаз с человека, окаменевшего от ужаса. «А не так уж он и сгнил…» – подумал охотник, рассматривая светлую ауру с единственным, но крупным болезненным пятном. Избитый щурился в темноте и ничего не понимал. Он не видел ведьмака и всё ещё ждал продолжения побоев. Несколько ударов в голову нарушили зрение, и жертва ничего не знала о своём спасении.
«Я тебя не трону», – сказал Олег про себя, приняв нормальный облик. Ведьмак подобрал с пола портмоне и вынул пару зелёных бумажек, – Будем считать, что я взял немного за спасение, – подумал охотник.
У остальных в карманах нашлось ещё три невзрачных сторублёвых фантика.
Это был обычный улов с ночных приключений. Чуть позже, сидя на краю крыши с шаурмой, Олег размышлял о своём поступке. Он боялся втянуться в этот мелочный круговорот, стать карикатурным мстителем из комиксов – дешёвую пародию на героя. Олег достал мобильник и погрузился в чтение новостных статей. В местных изданиях подняли тему эпидемии наркомании. За неделю каникул нашли несколько жертв ведьмака ещё живыми, но совершенно неадекватными. При многих находили синтетические смеси для курения, а значит диагноз напрашивался сам собой. Пару дней назад в городе прошёл митинг матерей. Женщины, воспитавшие мальчиков-наркоманчиков, топтались с самодельными плакатами с фотографиями своих чад и требовали от властей положить конец и наказать виновных.
Олег посмотрел на статистику и подсчитал, что в его городе в год должно умирать пара десятков наркоманов. Его «вклад» увеличил эти числа, и новое количество было уже чересчур большим. Это могло остаться без внимания, если бы смерти случались не на улице, а когда люди окончательно угасали у себя дома, на глазах родных, и возникавшее горе было бы интимнее, скрывалось ради доброй памяти.
