– Почему странный?
– По какой причине ты странный, я не знаю. Но мне удивительно, почему ты Влада, например, ни о чём не спрашиваешь?
– Он машину ведёт по хреновой зимней дороге. Ему и так трудно.
– Не сейчас – вообще. У тебя же есть его номер, могли бы созвониться.
– Мне показалось, что он не слишком разговорчивый.
Егор фыркнул, усмехнулся, и почти неслышно произнёс:
– Ты ж не веришь в то, что тебе кажется…
Олег уже поудобнее расположился и закрыл глаза. Он надеялся так проехать всю дорогу.
Егор же пересел вперёд и тихо разговаривал с Седым.
– Как думаешь, он будет в порядке?
– Егор, мы все прошли через это. Он обязательно смириться со своими способностями. А потом решит для себя, как жить дальше. Может он бросит всё это и состарится в окружении внуков? – Влад посмотрел на Блондинчика, чтобы оценить реакцию на свои слова, – Я думаю, ему очень бы этого хотелось.
– Только он не выдержит. Да и не согласится с этим букой ни одна девка больше часа пробыть меньше, чем за пару тысяч.
– Это почему он такой вредный? – Влад говорил смешным голосом, пародировал мультфильм, – Потому что у него бабы нету!
Егор достал очередную сигарету.
– Бросал бы ты, – Влад произнёс это с отеческими нотками.
– Меня это убьёт, я знаю. Я курю после каждого плетения по пачке. Это как добровольное пожертвование, чтобы всё было хорошо.
– Счастья для всех и каждому?
– И пусть никто не уйдёт обиженным…
– Ты же знаешь, что в этой твоей жертве нет никакого смысла.
– Это очень устойчивое суеверие.
– Слишком, – Влад, немного подумав, добавил, – Мы бы все хотели всё бросить и умереть с кучей внуков на коленях.
– Только мы никому не нужны такие.
– У меня была семья, – на лице Влада проступила тоска, – Даже ребёнок.
– И? Я знаю это.
– Теперь нет. Я словно в бреду был. Рвался на свободу, а потом жалел, а потом… Ты! – Влад повысил голос, – Ты это специально со мной сейчас делаешь!
– Тебе давно пора выговориться, – Егор зевнул и прикрыл глаза, немного поёрзал на сиденье, – Продолжай.
– Нет. Моя боль – только моя.
– Она не сделает тебя сильнее, но медленно проточит много дырок.
– Не проточила же ещё.
– Только ты седой в тридцать семь.
Ведьмаки замолчали. Ведающие могли легко объяснить мир кому угодно, но исправить свою жизнь не вышло ещё ни у кого, кто встречался Егору. С этой мыслью он скользнул в дрёму.
– Вставайте, сони, – Седой говорил тихо, но хорошо слышно, словно голос усиливался динамиком.
– Уже? – Егор открыл глаза и выглядел, словно всего лишь на секунду зажмурился.
