– Ну-ну. – Махнул Онни и снова отвернулся к пробиркам, показывая тем самым, что разговор закончен.
До кампуса мы телепали в полном молчании.
Я нарушила молчание в коридоре.
– А и правда, как быть-то, – вырвалось у меня.
И не только потому, что у меня ноги заплетались, а потому, что они заплетались и у Тиму. И был он бледный. Чересчур. Но при этом упрямо губы сжимал и вида старался не показывать.
Он как будто только и ждал этого вопроса.
Просто потянул меня на себя, а в следующий миг я оказалась прижатой к стене в капкане из его рук.
Карие, с пурпурными искрами глаза напротив. Горячее дыхание на моих губах. Манящие губы, которые могут быть такими нежными и такими безжалостными… Горячая волна изнутри окатила с головой, сбила дыхание.
Ну вот что он со мной делает, а?
– Что сказал Бонсайми, У... Туули? Имей ввиду, я пойму, если соврёшь.
Снорхи! А ведь и правда! Поймёт!
Что же делать…
Привратник сказал ведь одной приходить. А пустит ли одну меня Тиму? Когда я и так не пойми снорхи под каким подозрением? Ох, сомневаюсь…
– А почему Илон, Петтери?
Некромант отпрянул.
Ох! Ментальная связь действовала в обе стороны.
И Тиму Петтери, который совершенно не ожидал этого вопроса, в первый миг растерялся и закрыться не успел!
А меня осенило.
– Ты ревнуешь, Тиму! Ты – ревнуешь!
Некромант нахмурился. Посмотрел на меня с укоризной.
Да-да, мы, светоши, не так уж просты, как кажемся!
– Илон принц. – Наконец, выдал он. – Не все об этом знают… Но всё же. И… он будет сегодня на балу. И… снорхи тебя дери, Туули, да, ты ему нравишься. Мне надо было убедиться, что моя невеста поведёт себя достойно.
– А без оскорблений никак нельзя?
– Можно… Снорхи! Ули!! Без каких ещё оскорблений?!
– Сам знаешь без каких!
– Да у вас магия, пятка Хюндлы мне в рот, родственная! Илон – лёд. Ты – лёд и ветер! И это естественно, что его к тебе тянет.
– Вот как? Тянет, значит? И ты решил узнать, тянет ли и меня к нему?
Тим нервно дёрнул уголком рта.
А я… сама от себя не ожидала.
Поцеловала его. Сама. Вот так просто рванула за борта пиджака и прижалась истово губами к его рту. А в следующий миг пискнула, когда меня сгребли в охапку и прижали к себе так тесно, что дышать стало просто нечем. Но, казалось, в объятиях Тиму Петтери мне и воздух не нужен был. Триединая! Как же мне его не хватало… Всё это время… не хватало…
Я обвивала руками его шею, зарывалась пальцами в волосы… Вдыхала… да что там, вдыхала… буквально втягивала ноздрями такой родной, такой необходимый аромат и целовала, целовала, целовала… Просто умопомрачение какое-то! Начисто мозги отшибло… Только его губы. Только его руки. Только он сам… невыносимо, просто до боли нужный, невыразимо необходимый… Желанный, как ожидание чуда в детстве… как это волшебное, ни на что непохожее чувство, вспыхивающее внутри только когда он рядом!
