– Пыыыых! Пыыыыых! – увещевал дракошу Дедушка.
Ломтик фыркал пламенем в ответ. Злился. Взмывал к самым небесам и камнем падал вниз, но у самой кромки воды всё же замирал, останавливался...
За время нашего пребывания в Морте он привык считать магический источник академии своим и теперь благодаря магии Фьорда ощущал, что с Источником что-то не так.
Ещё бы! Даже меня сковало непреодолимым желанием нырнуть в светящиеся воды, что уж говорить о Ломтике. Не хотелось думать, что Гулльвейг нас перехитрила, но так оно и было. Ведьма и не подумала покидать Источник, вместо этого она звала моего дракона.
Звала прямо оттуда.
Моим голосом.
Над водой раздавался едва различимый шёпот.
– Ялохикаарме… Ялохикаарме… Иди… ко мне…
Было странно слышать свой голос со стороны.
И ещё более странно было видеть, как на него реагирует мой соул.
И судя по тому, что на остальных соулов призыв не действовал, даже Йола, даром что соули была в обличье драконицы, была спокойна, ведьма больше не тратила силу понапрасну: она сконцентрировалась на поимке дракона.
Единственное, благодаря чему мой малыш держался от броска в воду – он видел меня в бочке. И потому не спешил доверять голосу, поднимающемуся из Фьорда. Вот только что будет, когда мы пойдём через следующие врата?
Как выяснилось, что ничего хорошего.
И выяснилось это в самое ближайшее время.
Я только ахнуть успела и позвать мысленно:
– Тиму! Ты их видишь?
– Ах ты, пятка Хюндлы, – донеслось до меня будто сквозь толщу ваты и я поняла: видит, ещё как видит. И не только. Он прямо сейчас их упокаивает…
– Туули, сердце моё, ты в порядке?!
– Да, Тим, да, со мной же Дедушка и Ломтик, – торопливо ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
…Они заполонили берега в мгновение ока, что значит, готовились к атаке.
Мертвецы, умертвия, умруны и навьи – их были десятки… или даже сотни… И это были непростые мертвяки – горящие адовым пламенем провалы глаз выдавали в существах демонов!..
Прежде, чем упокаивать таких, следует сперва изгнать демонов, – пронеслось в мыслях. Кажется... На Третьем курсе демонологию преподают только в теории…
– Ломтик, малыш, – позвала я соула. – Не отлетай далеко, пожалуйста…
На моё счастье, Гулльвейг прекратила звать Ломтика.
По сияющей поверхности Фьорда стелился её сатанинский смех...
Отовсюду раздавались крики, ругань, проклятья.
Проклятья – на головы восставших, вот только слабо они помогали. До народа со скрипом доходило, что умертвия непростые и к входящим в программу гонок препятствиям, обеспеченным нам организаторами, отношения не имеют.
