– Нет-нет… – начал было Сильвертон, но тут диван вдруг взлетел в воздух, врезался в стену рядом с окном, выбил ножкой стекло, а с пола в это время поднялся Сапфир.
– Слушайте Брайана, я сказал! – хрипло заорал родоначальник. – Вы, крылатые, забыли, что вы лучшее творение Господа! Вы, крылатые, забыли о своём предназначении!..
Он замолчал, опустил голову, ссутулился и побрёл к выходу, ворча что-то о том, что он согласен бросить пить почти навсегда, если Брайану дадут Моргану Аргиад.
Сильверстоуны позволили Сапфиру уйти без своих комментариев. Даймонд, как и все, проводил своего отца взглядом, после чего пожал плечами и сказал:
– Раз так сказал ясновидящий, по какой бы причине он так не говорил, значит, Брайан добьётся своего.
Ричард Сильвертон молча смотрел на Даймонда и уловил тот момент, когда пробуждённый древнейший спрятал нижнюю часть лица в ладони и совсем тихо, сам себе, проговорил:
– А может это потому, что Моргана Аргиад – внучка той Игрейны. Право, лицемер.
После чего Даймонд закрыл глаза и явно стал засыпать, клонясь к спинке своего кресла.
Герцог, шумно выдохнув, поднялся:
– Хорошо, иду составлять пакет с предложениями для северян. Джулиан, идём в кабинет.
Энтони и Джереми покосились на Роджера, одного из худших отцов всех времён, как они считали, переглянулись и, тихонько, за его спиной, вышли.
В гостиной остались только близнецы и Даймонд. Роджер плюхнулся на место герцога. Брайан присел на место Джулиана. Оба наблюдали за тем, как красивенький сынок родоначальника постепенно заваливается вбок, к подлокотнику. Когда голова Даймонда неудобно свесилась, и крылатый всё же не проснулся, близнецы переглянулись.
– Итак? Где она? – спросил Брайан, вздохнув.
– В тюрьме, в Синеренесси. Её и строили для эскортов. Голые стены по шагу в толщину и… всё.
– Это же… поспешим. – Брайан скорым шагом двинулся к дверям. Но Роджер не шевельнулся.
– Сейчас?
– Хотелось бы как можно быстрее вытащить её оттуда. Даже в скале у отшельника в Арнс, женщине, любой, было бы наверняка уютнее, чем в каменной клети.
– Ничего с ней там не случиться, – махнул рукой Роджер. – Ты слишком добр.
– Что мешает тебе быть добрым?
– Странный вопрос. Рэй, умирая, сказал Сен-Монфору, что его ранила красивейшая из женщин.
Брайан замер. Для него всё сложилось.
– Так вот почему и Джулиан, и отец, и ты, так хотите её смерти? Из-за того, что она в честном бою ранила, не смертельно, нашего, извини, глуповатого младшего брата, а он всё равно, истекая кровью, бросился снова в атаку? Он умер из-за собственной… глупости, да, другого слова не подобрать.
