Линэ не отводила взгляда от меня, пока я все это говорил и когда уже мой вопрос начал растворяться в воздухе, она сказала: «ДА». Нет, это был не гром среди неба, просто официант разбил бокал, уронив его с подноса. В этот вечер мы больше не говорили об этом, хотя Линэ иногда постреливала на меня взглядом, вкусный ужин и через тридцать минут мы уже в Перасте. Номер нам достался на мансардном этаже, кухня с диваном и малюсенькая комнатка с большой кроватью и везде кривой потолок. В окно, которое располагалось на крыше, можно было смотреть просто, если встать в полный рост, причем видно было даже главную дорогу Пераста, вот такая у нас была низкая крыша.
Эта ночь была какая-то особая, мы в первый раз занимались любовью, зная, что это не закончиться завтра, или через неделю, было все очень волшебно. И даже неожиданные удары о низкий потолок лишь добавляли звезды в наше волшебство.
Утром, с чашечкой кофе, смотря через открытое окно на голубое море, которое перегораживалось величественными горами и узкий проход в залив, я просто наслаждался. Чтобы нас не ждало в будущем, сейчас все было прекрасно. Я не заметил, как сзади подошла Линэ, обняв меня, она сказала: «Красиво тут, правда?»
– И тут красиво и ты красива, может, пойдем, позавтракаем?
– Давай, только я сейчас в душ схожу, голову помою и посушу.
– О, Боже мой, значит, я умру от голода.
– Не ной, я быстро.
И правда, уже через полчаса мы выходили из нашего мини отеля в поисках кафешки.
– Ты посмотри, какая тут красота, наверное, самый красивый город на земле, посмотри тут остались еще с тех времен причалы, ты видишь, ступени уходят в воду, это великолепно!
Линэ трещала и трещала, рассказывая про Пераст и показывая мне свой Пераст, тот, который она любила. Я, честно говоря, сильно удивлялся, что житель Черногории мог так любить какой-то один городок, мне нравились почти все города Черногории, ну кроме Будвы конечно. Но тут действительно было волшебно, тут ощущалось то время, когда еще были шпаги и пираты.
Две улочки, одна из которых отделяла город от моря, и вторая, которая проходила внутри. От нее отходило множество запутанных между собой ответвлений. Каждое здание, каждый камень, на который наступала нога, просто кричал своей историей. Сглаженная от огромного количества ног дорожка вела между домами, окошки которых размещались с обзором на эту крохотную улочку. Где-то окошки еще были с резными ставнями, где-то выкрашены в яркие цвета, а где-то дорожка расширялась и становилась проходным двориком, где небрежно валялся детский велосипед, на веревках висело белье, а на лавочке в тенечке сидели две бабульки.
