Мой хвост, вынырнувший на время из под юбки с любопытством приподнялся по типу кобры, как будто он мог что-то видеть, и как-то странно зашипел в сторону, стоящего рядом Аркадия.
Я уже не стеснялась мужа и достаточно много времени проводила то в человеческой ипостаси, то трансформировалась химеру. Муж сказал, что так он быстрее привыкнет ко мне любой. Жить то нам вместе надо. Я даже замечала заинтересованные взгляды, бросаемые мужем в мою сторону, причем более живые были, когда я была не человеком.
Мы еще долго бродили по его мастерской, разглядывая выставленные экспонаты. Собственно, их было очень много. Мне очень понравился один, который оказался муравейником. Я спросила каким образом Аркадий добился столь точного воссоздания всех ходов, тоннелей и норок, и помещений.
– А это я заливал расплавленный металл в воссозданную мною форму с точностью повторяющую настоящий муравейник, а потом когда сплав застыл, то я вынул из контейнера отлитую болванку и очистил ее от налипшего песка, пыли и всего остального, – ответил он.
– Но мне кажется, я вижу оттиски тел муравьев. Они были еще живы, когда ты из заливал? – я, присмотревшись, различила спешащих насекомых, а кое-где они буквально клубились, по-видимому будучи снесенными раскаленной волной.
– Что ты? Как можно. Я же художник, а не мучитель. Это надо быть каким садистом, чтобы с наслаждением вливать расплавленный металл в полный жизни муравейник и ждать пока все будут уничтожены, чтобы выставить это как произведение искусства. Разве я похож на такого морального урода? – на меня смотрели открытым взглядом.
Я еще подумала, что как же мне в жизни повезло столкнуться с таким кристально честным существом, которое не воспротивилось моему обману, не пошло доказывать свою правоту, не стало выгонять меня из дому, а, наоборот, практически приняло в свой круг.
Внутри меня затопило волной нежности к своему мужу. И где-то в сердце появился росток надежды, что моя жизнь может измениться в лучшую сторону с помощью него. О таком подарке я даже не могла и мечтать, но всегда надеялась, что найдется кто-то кто сможет рассмотреть во мне что-то хорошее и светлое. Что мой спутник заставит творить меня добрые дела, а не зло, которое обычно сопровождало мою жизнь.
Меня обуяла такая нежность к Аркадию, что я расцвела словно бархатная роза.
– Муж мой, – я прикоснулась к руке сатира.
Он же в ответ взял мою кисть и поднес ее к губам, поцеловав.
– А ты так до сих пор и не стала мне женой, – немного расстроенным тоном произнес он.
