Мы поднялись еще выше – вот Госпожа Мать раскрыла мне навстречу свои объятья, я тяну за вожжи, упираюсь ногами в дно колесницы, я приказываю, я пытаюсь заставить коней остановиться, я хочу сойти, хочу видеть, хочу обнять свою Госпожу Мать. Но нет – я не могу удержать дышащих жаром коней, от их дыхания уже начала тлеть одежда Госпожи Матери.
Они – эти могучие кони, да и кони ли – сильнее, гораздо сильнее меня. И, увлекаемый двумя рвущимися из упряжи огненными Драконами, на остатках сгорающей подо мной колесницы я попадаю в безмерное, в бесконечно спокойное, пронизанное чуть покалывающими иголочками беспричинной радости пространство, где мои Драконы – кони? – где остатки колесницы – все рассыпалось, разлетелось серебряно-прозрачной пылью, и только знакомые, радужно-летучие очертания моего Покровителя необъяснимой силой влекут к себе. В этот раз я вижу его сидящим, моего блистательного Дракона Воздуха.
Прекрасная в своем величии голова наклоняется ко мне. Его глаза – на уровне моих глаз: я могу войти, утонуть в них… Но нет, небесный голос звучит в моей душе.
– Сегодня кончается мой год.
– Как? – сердце мое остановилось. – Я никогда больше не увижу тебя?
– Мы еще встретимся. Ты помнишь, что я сказал тебе?
– Да, – ответило мое сердце, прошептали, не открываясь, губы.
– Я буду с тобой на светлой дороге жизни.
С каждым проходящим днем, неделей, месяцем все легче, все интереснее было мне в школе.
Хао, Шэнь, И-цзю стали моими настоящими друзьями. Теперь, когда я хорошо справлялся с положенными уроками и не должен был заниматься дополнительно, у меня было и немного свободного времени. И когда нам удавалось, мы все вместе убегали на пруд, или, устроившись где-нибудь в роще, рассказывали друг другу всякие истории, особенно отличался в этом неугомонный Хао, или, преодолев его смущенное сопротивление, слушали замечательное пение И-цзю.
К сожалению, не знаю, как, но у меня совсем не получалась дружба с Таном. Да, именно с ним, первым из всех подошедшим ко мне здесь, первым заговорившим со мной, да, с ним, гордым и заносчивым господином Таном, мы не подружились.
Может быть, потому, что Хао, а за ним и Цинь с моим появлением потихонечку отошли от него, или потому, что были вещи, которые я знал и умел не хуже него, или потому, что я не искал его помощи и поддержки, не искал его покровительства, мне трудно было понять, но я чувствовал его молчаливую неприязнь.
И однажды Тан попытался унизить меня, воспользовавшись самым неожиданным поводом. Наша группа, все мы: Хао, Шэнь, И-цзю, Кан, Се и я, – начали изучать искусство стрельбы из лука. Это были трудные, но интересные занятия. Мы учились правильно стоять, верно держать руки, быстро рассчитывать расстояние и учитывать направление и силу ветра. Надо было привыкнуть к тем небольшим вещам, которые дополняли снаряжение стрелка для облегчения стрельбы, чтобы они действительно помогали, а не мешали и отвлекали.
