Вера оглядела комнату и хмыкнула. Выросшая в военных городках, она чётко знала, что такое порядок. То, что представляло сейчас их жилище, больше напоминало джунгли: вещи не свисали только что с потолка.
— Мне своей достаточно. Посмотри на полках. Наверное, завалилась. Или в холодильнике. — Не удержалась Вера.
Люба посмотрела на Веру, выскочила из комнаты. Вернулась минут через пять, причём в руках у неё был какой-то предмет:
— Смотри, что нашла в морозильнике, — она развернула юбку.
— А, это Розкино. Она на жвачку вчера села, вот и положила, чтобы та замерзла. Положи на место, а то Розка разбухтится. А кружку Изольды где нашла? Она же так без неё и уехала.
— Там же, за юбкой. К ней тоже жвачка прилипла? — хихикнула Люба.
Она поставила кружку на стол, а сама отнесла юбку. Вернувшись, девушка устало опустилась на кровать:
— Ну куда запропастилась эта несчастная форма? Что я скажу Демьяну? Он же её покупал. Может, Изольда по ошибке взяла? Она вчера собиралась, как смерч: всё сметала на своём пути по принципу: «Потом разберусь».
— Ага, Изольда, — хмыкнула Вера. — Не наговаривай на командира. Самой не смешно? Ей твоя штанина даже на щиколотку не влезет. Это ты в её одежде как в бронетранспортёре: и темно и дышится легко.
— Не время ехидничать. Дело серьёзное. Демьян в ярости, — вздохнула Люба, впрочем, в её голосе слышалось восхищение, но не страх. — Он утром напомнил про форму, я пошла проверить вещи и поняла, что её нет. Через полчаса сбор и отъезд. Не найду, ох, что начнётся, — застонала Люба. — Да где же она, где?
— И что он с тобой сделает? Съест и в землю закопает? — Вера наконец соизволила подняться с кровати. На ней были шортики и маечка. Она потянула руки к потолку, напряглась, как струна, а потом наклонилась вперед, все так же вытягивая руки, и вдруг резко опустила их, оставив болтаться как плети. — Только и слышно: «Демьян, Демьян». Тебя послушаешь: это не Демьян, это чёрт из преисподней. Не суетись. Сядь и вспомни, когда видела форму последний раз. Куда положила её после тренировки?
— В стирку, — потухшим голосом произнесла Люба. Просветление снизошло, как удар по затылку. Она потерянно прошла к корзине с бельём, заглянула туда и выудила из вороха белья свою пропажу, поднесла её к носу, сморщилась: — Фу-у-у, воняет. Почему белье в стирке всегда воняет?
— А ты хочешь, чтобы оно розами пахло? — усмехнулась Вера. — Кидай обратно. Сегодня постираю, потом как-нибудь передам или приеду, если пригласишь.
