— Глупец! Будущее за порохом и пулями в гильзах. Наши доблестные военные уже успели оценить эффективность нового оружия. — Самодовольно, выкрикнул в рупор, толстяк в цилиндре.
— Я признаю, пользу порохового оружия, но лишь в охоте на уток. Ведь оно ни в коей мере не может тягаться с пневматическим вооружением, использующим в качестве главной действующей силы давление и газ. Пока ваша винтовка сделает один выстрел, наша успеет произвести пять, а то и семь. А также не стоит забывать, что у нашего оружия отсутствуют такие весьма неприятные недостатки, как шум и пороховой нагар. — Высоким и чуть надрывным голосом произнёс мужчина с моноклем.
— Нагар, шум, медлительность. Три раза, ХА! Это всё не имеет абсолютно никакого значения, если после выстрела противник в любом случае будет мёртв! Ведь пуля, выпущенная из нарезного ствола, благодаря пороху летит куда дальше, чем просто свинцовый шарик. Про тяжелейшие раны, оставляемые нашим оружием, и говорить не стоит. Знающие люди и так всё понимают, и уже сделали правильный выбор.
— Правильный выбор, верно! Этот выбор! Пневматическое оружие «Тедиор», оружие, которое доказало свою надёжность и смертоносность уже не в одной войне и является гарантом качества на протяжении вот уже ста двадцати лет.
— Мир меняется и война тоже. Поэтому требуются новые виды вооружения, более мощные, более точные. И если вы человек, который смотрит в будущее, и видит потенциал, то выбирайте оружие «Шпихэнн».
— Но я думаю, что, несмотря на все различия, у нас всё же есть кое-что общее. — Тот, что с моноклем, подошёл к толстяку и положил ему руку на плечо.
— Думаю, ты прав, товарищ! Ведь наши компании, как и наша победоносная армия, сражаются за одно дело. — Толстяк тоже положил руку на плечо.
— Вы тоже можете приобщиться и помочь нашей великой армии, купив военные облигации и акции наших компаний. Помните, чем сильнее армия — тем выше цена ценных бумаг. — Это было произнесено синхронно.
Выглядят они так, словно сами только из боя вышли. Потеют, лица красные и тяжело дышат. Где-то за сценой заиграл оркестр. Зрители начали выстраиваться в очередь к шатру, чтобы потратить или, как они это называли, «инвестировать» немного денег.
Возможно, это не патриотично, но я предпочитаю смотреть в глаза фактам. Война длится уже четвёртый год. С каждым годом военные всё больше и больше печатают облигаций. Цена на них постоянно падает, требуются регулярные вливания, дабы их цена время от времени стабилизировалась. В правительстве будто не понимают, что создают огромный финансовый пузырь. Когда он лопнет, грянет очередной кризис. Мы и так едва успели восстановиться после девятилетней войны с Русландом. Если вспомнить, что было тогда… то уж лучше мирный договор. Хоть это и унизительно. Огласи я эту нехитрую мысль, меня бы сразу повесили за паникёрство, за поползновения к государственной измене. Впрочем, что-то я размечтался, меня бы куда раньше просто-напросто забили, попробуй я это озвучить в слух.
