А у него… прозрачно-зелёные глаза, и взгляд цепкий, внимательный. Сразу по тебе словно рентгеном проходится – изучает и определяет стоимость. Мужественные черты лица, прямой, чуть крупноватый нос, неожиданно поджатые губы. Недовольно так. Впрочем, если б вы открыли дверь, а в вас кинули чем-то, тоже бы не прыгали от восторга.
– Добрый день, – как ни в чем не бывало сказала я. В любой ситуации важно говорить, что действуешь по плану. Мало ли, какой дурацкий у тебя план. – Вам чем-нибудь помочь?
Формулировка откровенно неудачная, но слово не воробей. Вылетело – наделало неприятностей.
Взгляд зелёных глаз перевели на меня. Внимательно так посмотрели. Сначала на велюровые сапоги, купленные за бешеные деньги под доброе слово тёти Сары, потом – на сиреневое платье, локоны в беспорядке и… губы. Да-да, на отлично накрашенные пухлые губы, которые пытались улыбаться, но выходило… не вдохновляюще. Ну а что? Мне действительно было неловко. Местами.
– Надеюсь, помощь у вас не такая же, как приветствие, – сказал он холодным тоном, и у меня невольно пробежали мурашки по позвоночнику
Светка невольно выпрямилась, грудь стала заметнее (ее декольте сегодня поражало воображение). Пашка медленно поднялся, пытаясь слиться со стеной.
Посетитель не отреагировал ни на него, ни на декольте Светы. Его взгляд по-прежнему был прикован ко мне. Кажется, швыряние папками его больше цепляет, чем женские прелести.
– Это был производственный процесс, – ответила я с самым серьёзным видом.
А, в конце концов, нас и так разгоняют. Что может быть хуже-то? Убивать я его не собиралась, наносить увечия – тоже. Поэтому как-нибудь переживём. И вообще, хватит на меня уже так пялиться, я начинаю нервничать. И злиться. А вместе это не очень хорошее сочетание.
– Мне нужен господин Райский-Энгель, – отчеканил каждое слово посетитель.
– Владислав Александрович будет чуть позже, – улыбнулась я, глядя ему прямо в глаза. Эти зелёные нахальные глаза. – А если…
– Я здесь! – донесся взволнованный голос Райского-Энгеля. – Простите, Руслан Витальевич, проклятые пробки. Я торопился, как мог, но зимняя Одесса – это такой ужас.
Мы потеряли дар речи. Названный Русланом Витальевичем ещё бросил на меня внимательный взгляд и наконец-то посмотрел на нашего начальника.
– Идём… те. У меня очень плотный график, Владислав Александрович, – сказал он и захлопнул дверь в наш офис так, что все невольно вздрогнули.
– Это что ещё за прынц? – растерянно поинтересовался Пашка.
