Падаю на подушку и плачу, потому что сейчас все кажется уже не таким, как вчера. Не было осознания. А сейчас оно похоже пришло. Этот идиот не шутит.
– Боже, что мне делать?
Женщина что-то говорит, и я понимаю, что она меня торопит.
Снимаю с себя халат и сорочку оставшись в трусах и лифчике. Переворачиваюсь на живот, как она мне показывает. Щупает, стучит, давит, а я и не чувствую ничего. Голова забита тем, что я реально в западне. Ни сумочки, ни документов, даже одежды нет. Выберусь за пределы дома, так меня либо убьют, либо кто-то реально притащит туда, куда мне было обещано.
Может попробовать спокойно поговорить. Так кажется, с психами общаются?
Пока думала о своем, не заметила, что врач уже закончила с осмотром и в комнату вошел он, а я с голой задницей к верху лежу.
Слышу громкий, шипящий вдох, резко поворачиваюсь морщась от боли и накрываюсь одеялом до подбородка.
– Стучать не учили?
– Ты правда думаешь, что я захочу даже просто посмотреть на такую, как ты?
Ну да, а я хотела спокойно и мирно.
– Вообще охамели? Какого черта вы меня обзываете, как вздумается? Что за произвол? Отпустите меня немедленно. Верните документы. Я хочу домой. Мои родители сходят с ума. Все знают, что я прилетела к Фатиме на свадьбу, сюда скоро полиция приедет. Я в суд на вас подам. Вы удерживаете меня тут насильно. Это статья, плюс позор всей вашей семье Хаддад.
Пока я выдавала свою тираду, мужчина стоял, облокотившись о подоконник и смотрел на меня усмехаясь.
– Это все?
– Вам что, все равно? Это уже не шутки. Я говорю серьезно.
– То есть до этого ты реально думала, что тут тебе детский сад? Так будешь знать.
Выдыхаю, теряя последние капли терпения, чувствуя приближение истерики.
– Ладно. Давайте так, я вас услышала. И поверьте, поняла предельно ясно. Я улетаю и все, больше никаких попыток связаться с вашей племянницей. Могу поклясться, что больше не появлюсь в жизни вашей семьи.
– У тебя было на это полтора месяца, – отталкивается от окна и двигается в мою сторону, – а ты приехала сюда, – обходит кровать и приближается все ближе. – Нагло смотрела мне в глаза, демонстративно показывая, что тебе плевать на мои слова и сейчас пытаешься договориться? Не выйдет девочка, – последние слова он сказал уже почти мне в лицо.
Я вжалась в подушку как могла, практически срослась с ней, а из-под одеяла выглядывали лишь мои глаза.
– Я все равно уйду. Нравится вам это или нет.
Он сощурил глаза и улыбнулся так, что гримаса больше походила на волчий оскал.
