– За меня отдали огромную сумму. Я не слышала цифру, но она просто ужасно большая. И мне от этого так приятно.
– А кто отдал-то?
– Заур. Он ни копейки не взял у родителей своих. Пока я училась, заработал и все до последнего дирхама сам. Хотя так не положено обычно. Родители ведь тоже принимают в семью девушку, но он решил так. И я так счастлива.
– Вот это да. Какой он молодец. А я сразу заметила, как он смотрел на тебя, когда поднял фату.
– Это не фата, – смеется. – Это называется – аль хака – доверие.
– Странное слово – аль хака, но красивое.
– На последний слог ударение.
– Столько всего. У нас, конечно, проще. Ой, а торт будет?
– Обязательно. Сейчас, когда все поздравили нас, будет праздничный обед, а в промежутках между подачей, будут танцовщицы.
– Слушай, а если родители ночевать будут тут, я как вернусь домой к тебе?
– Водитель отвезет вас с братом. Не переживай, там прислуга. Они тебе помогут, если нужно. А завтра мы увидимся после завтрака.
– Эх, уже завтра улетать.
– Я попробую поговорить с Зауром, может удастся уговорить иногда прилетать к тебе.
– Проще будет мне к тебе.
Вспомнила о Никите и стало грустно. Мне о любви и не придется мечтать. Похоже кобель еще тот.
Нас провели во внутренний двор, который был таким уютным и чистым. Большой навес, небольшие клумбы с цветами, которые я раньше не видела даже, диванчики с кучей подушек. Вдалеке виднелся большой сад. Огромная территория была покрыта зеленью, и солнце красиво играло по ее поверхности.
Столы расположили ромбом, а внутри его были расписные ковры, видимо для танцовщиц.
Мужчины и женщины сели порознь, по сути, напротив друг друга, но на большом расстоянии.
«Неужели это все родственники?»
Фатима говорила, что никого из посторонних не будет, кроме меня. Слов нет. А народу тут около сотни человек, а может и больше.
Стоило мне взяться за ложку, я тут же почувствовала жгучий взгляд. Тот момент, когда взгляд обжигает и оставляет след на коже. Мне стало не по себе. Какого черта он пялится, глазастый.
Аккуратно склонилась над тарелкой и стала из-под бровей рассматривать мужчин, напротив. Но не прошло и секунды, как я увидела его.
«Боже, у него и правда черные глаза. Словно демон смотрит!»
Уже и самой захотелось подойти и спросить на чистоту, чего он хочет и в чем его проблема. Надоело. Жаль, что невозможно все это осуществить сейчас, пока я в боевом настроении.
Когда первое блюдо было съедено, заиграла музыка перед нами появились четыре танцовщицы, а в центре на подушки сели два мужчины. Одни играл на инструменте типа барабана маленького, а второй в руках держал нечто вроде дудки, но немного не такой, как мы привыкли видеть. Она была шире.
