- Казалось бы, прошло пять лет. Пять! Я тогда только начинал вести это шоу, но уже история! Целая эпоха! Кто помнит, что запечатлено здесь? Кто помнит выпуск пятилетней давности с моими пророческими словами? Тогда в них ещё мало кто верил.
Под первым появилось ещё одно видео, полностью отрезавшего от эфира соведущего. Это было не его время. Герреф раскрывал будущность.
На новой записи Герреф, совершенно не изменившейся со временем, в простенькой студии, еще не обретшей полагающейся его таланту лоск, говорил: «Попомните мои слова, я вам говорю, что не пройдёт и десятой части века, не успеет смениться президент, как мы все станем свидетелями подлинного торжества настоящего гуманизма! С этого шествия, незаметно прошедшего и проигнорированного всеми, так называемыми, ведущими средствами массовой информации начнётся самая настоящая лавина способная увлечь нас на своём хребте в будущее!».
- Я говорил это пять лет назад. Доказательство вы видели только что.
Ведущий умолк, он выдерживал паузу, в то время как крупным планом показывали шествие. Люди были одеты довольно обыденно. Но все они были с изъянами. Попросту инвалидами. Кто-то был без ноги, кто-то без двух, одного, совершенно без конечностей, катил в коляске скрюченный мужчина с передёрнутым лицом и повисшей безжизненно левой рукой. Прохожие, попавшие в кадр, старались отворачиваться, они не хотели потрясать себя картиной физической убогости.
У кого-то было обезображено лицо, кто-то был горбатым, а кто-то выглядел нормально, но нёс плакат на длинной палке с названием болезни поразившей его и с лозунгом, прогремевшим позже в каждом уголке цивилизационного мира.
- Мы. Хотим. Это. Наш. Выбор, - отчётливо, по словам выговорил ведущий лозунг, с какого началось целое движение «добровольцев».
- Это их выбор. И кто вправе? Я спрашиваю, кто был вправе мешать им сделать его? Никто не вправе! - впечатывая каждое слово, Герреф стучал кулаком по ладони.
Воцарилось напряжённое молчание. Ни одного смайлика, ни одного возгласа. Потребители ждали откровения и готовы были со всей отчаянностью подхватить его и вознести к небесам. Эмоции достигли пика.
- Да! Никто! – с праведной злостью обрушился ведущий, сжав кулаки, - Повторяю, никто! Ни я, ни ты, - кивнул он в сторону соведущего, - никто из десятков, десятков миллионов вас – моих фанатов. Ни даже те, кто называет себя политиками, тех, кто, якобы, печётся о некоем здоровье нации, а на самом деле лишь о красивых отчётах, да о себе любимых! Вы скажите: врачи. Я плюну в вас! Даже врачи не имеют на это право, а знаете почему? Потому что ещё год назад они давали какую-то… какую-то... античеловечную клятву Гиппопотама, прямо поддерживающую бесчеловечные муки тяжело больных людей! И прикрывались ею, как ханюди прикрываются насквозь прогнившим трупом консерватизма!
