Я чувствую, как желчь поднимается по гортани. К горлу подкатывает. Интересно, если я оторву ей башку, это будет считаться самообороной от обезумевшей хищницы?
– Ужасно безвкусная кухня. Я хочу переделать, но пока слишком много времени уходит на бизнес, – неотрывно в глаза ее рыбьи смотрю. Не пойму, что в ней мог любить Шторм?
– Хотя, стоит сделать заказ в мебельный, пусть ребята поменяют. У занятых бизнесом женщин так мало времени на подобные вещи…
Она молчит. Только улыбка ядовитая не сходит с ее лица.
– Как тебе моя футболка? Прости, своей одежды не было. Если бы не…
Нет-нет. Я не даю ей закончить эту фразу.
– Ты, кстати, надела футболку нашего садовника, – перебиваю нагло. – Миша говорил, что разрешил тебе остаться на ночь в нашем доме. Но я не думала, что он тебя в комнату к садовнику поместит…
Собираю посуду, направляясь к мойке. У меня совершенно пропал аппетит. Всего кусочек бекона съела.
Оля подходит ко мне. Не стесняясь, пялится. И если бы взглядом можно было убить, от ее ядовитого, я бы тут же упала замертво. Столько злости в этой тоненькой девушке. И куда делась та напуганная лань, чтоб была вчера?
Я пытаюсь ее обойти, но Ольга наглым образом перегораживает мне дорогу.
Она подносит ткань футболки к носу, оголяя свой плоский живот.
– Я знаю парфюм Шторма, – произносит с улыбкой, в глаза мне глядя. – И ты слишком невнимательна. Эта футболка была на нем вчера утром, когда я приехала. Ты не хочешь узнать, как она оказалась на мне?
Я хочу больше не видеть эту стерву. Это возможно?
Забираю со стола телефон и смотрю на время.
– Хочу узнать, что там с поставщиками рыбы в моем ресторане, еще хочу понять, как мне сегодня провести две встречи в одно время, – поднимаю на нее глаза, с виноватым выражением лица. – Не хочу показаться негостеприимной, но готова вызвать тебе такси.
И здесь ее выдержка трещит по швам. Она больше не может сдерживаться.
– Ты пытаешься выгнать меня из моего собственного дома? – цедит сквозь зубы, срывая последние маски вежливости. – Ты идиотка, если…
С меня достаточно.
– Закрой свой рот, пока я не скатилась до твоего уровня.
Она замолкает. А меня уже трясти начинает от неудержимого гнева, который я готова обрушить на эту змею.
– Я и так долго терпела твой спектакль, милая моя. Все, что было у вас с Мишей – было до меня. Сейчас все изменилось. Мне жаль тебя, но такова правда. Не унижайся, пожалуйста, не брызжи ядом, он никого не затронет. Собирайся, и уматывай отсюда.
