Зато, когда Вал попытался пропихнуть в качестве одного из ежемесячных спонсоров родственника мужа своей дочери, Вари ответила жестким «нет». Теодора Маральто она запомнила хорошо, еще со времен поиска первых потенциальных рекламодателей. Это умные представители менеджмента сразу поняли, как, не нарушая закона о рекламе, пропиариться со своими товарами на всю страну. Всего-то нужно раз в году оторвать от сердца буквально одно-два изделия своей фабрики, проплатить по стандартным расценкам сам факт размещения на первой полосе объявления о ежемесячной награде победителю, ну, и денег подкинуть стереовизионщикам, освещающим съемку вручения приза, зато славу и известность потом сможешь грести ковшом экскаватора. И теперь эти умные (не без ее помощи!) раскрутили свои брэнды так, что их слоганы только груднички не знают.
Но гораздо чаще, особенно поначалу, попадались совершенно другие менеджеры. И некоторые из них, вот как тот же Маральто, разговаривали с ней исключительно через губу, сплевывая слова как шелуху от семечек, мол, так и быть, можете купить для своего дурацкого приза наш замечательный товар, если ваших жалких грошей на это хватит… и осчастливить им очередного нищеброда, но лично нам Ваша возня неинтересна и никому мы ничего забесплатно дарить не намерены. А когда опомнившиеся производители сообразили, какой шанс недорого прогреметь среди потенциальных потребителей они упускают и кинулись штурмовать редакцию, и лично ее кабинет, поезд уже ушел.
Проделать такой же фокус в другом издании было невозможно. Авторское право в Лафтрии охранялось так, что нарушителям проще было сразу самоубиться об стенку. А Вари своевременно и заранее оформила на себя идею с крестословицей, так что теперь их газета оказалась единственной, печатающей подобную новинку. За попытку таким образом пропиариться в другом издании мгновенно последовал бы многомиллионный иск, уж юристы «Рупора» не зря ели не только свой хлеб, а и все остальные продукты…
И что смешно, некоторые манагеры, даже сообразив, насколько интересную возможность для саморекламы предоставляет их газета, и то, ввалившись к ней в кабинет, пытались продолжать вести себя как хозяева жизни, поучающие тупую бабу, которым Вари должна быть не иначе как до гробовой доски благодарна, да как бы не лично обязана еще и приплатить за право пропихивать в народ их продукцию. И Маральто не был исключением, войдя без стука, сев без разрешения и высокомерно приказав разместить рекламу их посуды при опубликовании очередной крестословицы. Только вот не учел, что теперь уже Варея получила возможность отвечать через губу сильно заносчивым. Надо было видеть их лица, когда они все ласково посылались ею в… барханы и на… поля народного хозяйства и частного предпринимательства! Именно туда, а Вы что подумали? Политкорректность – наше второе имя, угу. Так что с этим хамом (и не только с этим!) Вари дело иметь отказывается. Это в первый год приходилось убеждать, уламывать, уговаривать, терпеть насмешки, а теперь в их отдел стоит очередь из желающих подарить знатоку родного языка лучший образец своего товара. И ни один из тех, кто в том приснопамятном году поливал ее грязью в явном или неявном виде, печататься в качестве спонсора крестословицы не будет. Она сказала.
