***
Анастасия Рокотянская купалась во внимании, как розовый поросенок в грязной луже. С вожделением, завистью или умилением взирали на нее все, кроме малых детей. Даже подслеповатые старухи спешно надевали очки, чтобы не пропустить этакое явление. Мужики масляно глазели все без исключения, независимо от возраста и степени кобелистости.
До работы Настя добралась почти без приключений и первым на кого напоролась, был Василий, ожидавший открытия любимого заведения на ступенях.
«Мое почтение, барышня,» – схохмил он, заглядывая с верхней ступеньки лестницы в легкомысленный вырез ее маечки и добавил. –«С прибытком что-ли тебя поздравить? Ей-богу, с прибытком. Откуда такое богатство? Раньше то где прятала?»
«Иди ты, балабол. Умываться по утрам надо, не то бы раньше заметил,» – довольно парировала Настя. – «Хватит пялиться. В стриптиз-клуб вон иди, баб разглядывать.»
«А вот скажи, Настюха, чего вы – женщины, тогда заголяетесь? Чтобы на вас потом никто не смотрел? В паранджах бы тогда и ходили, как в диких странах. А то нарядилась во как,» – красноречиво обвел руками в воздухе силуэт Васька. – «А потом – не пялься. Для мужской природы совершенно невозможно не пялиться, если показывают, да еще и бесплатно.»
Получив за последнее замечание сумочкой по спине, развернулся и правда пошел. И вскоре к огромному своему удивлению понял, что идет именно туда, куда и послали – в ночной клуб. Умом то он понимал, что делать там сейчас нечего. Ночные клубы по утрам не работают, на то они и ночные. Центральный вход для посетителей, разумеется, оказался закрыт. Василий, как человек бывалый, завернул за угол и обнаружил распахнутую дверь в кухню. В проеме покачивался толстый зад уборщицы, методично возившей шваброй по углам. Мусорные контейнеры, принадлежащие клубу и огороженные забором, дабы кто чужой не накидал своего мусора, уже были забиты под завязку плотными черными пакетами с пустыми бутылками и отходам кухни.
«Ой, Василий Ефимович!» – с неожиданным почтением проговорила уборщица, напоровшись задом на Ваську. – «Что й то Вы сегодня рано? Вы проходите, проходите. Я сейчас уберу.» И торопливо вытащила ведро с грязной водой наружу.
Подивившись ласковому приему, Васька вошел внутрь, беспрепятственно повилял по пустому лабиринту сверкающей металлом кухни и вышел в зал. При дневном свете он выглядел довольно прозаично и с оттенком легкого запустения: слегка потертые диванчики, танцпол с пустой клеткой, безлюдный бар. Однако бармен был на месте и, как ему по должности положено, натирал бокалы.
