С начала лета Василий подвизался на рынке. Тут разгрузить, там погрузить, здесь поднести. Заработки были непостоянны и тут же уходили на сиюминутные нужды.
Рынок, словно отдельное государство в государстве, жил своей жизнью и был подобен бурлящему котлу, особенно по выходным. Хамоватые торговки отпугивали потенциальных покупателей автоматной очередью вопросов: «Что ищете? У нас все есть. А размер какой? На Вас есть чудные тунички. Мерить будем?» Клиенты пугались напора и разбегались, точно боязливая стайка рыбешек, мигрируя во вьетнамские ряды к юрким, маленьким, услужливым продавцам. Народ клубился у входа, где бабульки бойко распродавали привезенные с дач ягоды и огурцы, и обходил стороной сияющие белизной, но отчего-то все равно пованивающие тухлятиной прилавки с мясом. Василий чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
«Здравствуйте девоньки!» – дурашливо поприветствовал он хмурых с утра теток – продавщиц во фруктово-овощном ряду.
«Здрасьте, забор покрасьте!» – ответила одна за всех, смахивающая на бочонок с квашеной капустой фигурой и цветом лица Антонина. – «Где вчера шлялся? Привоз большой был.»
«А что, Рустам меня искал?»
«Нужен ты ему больно, здесь такого добра, как ты, – завались.»
«Болел я,» – сокрушенно вздохнул Василий.
«Болел? Ой не могу,» – хором заржали бабы. – «Знаем мы твою болезнь.»
«Злые Вы, уйду я от Вас,» – огорчился Васька. – «А без меня какая торговля? Никакой не будет.»
Пока Василий шлялся по рынку, перебрасываясь парой слов то тут, то там, в овощном ряду происходило нечто странное. Аномалия затрагивала строго один проход, вокруг которого толпились овощные прилавки. Покупатели, до того косяками проходившие мимо прилавков и охотно бравшие перец и помидоры местного производства, как-то вдруг иссякли.
Собравшиеся в кучку торговки с удивлением наблюдали, как потенциальные покупатели, мазнув по ним невидящим взглядами, рекой обтекали их прилавки, а если какой-нибудь вдруг и забредал в овощной ряд, то тут же останавливался, непонимающе озирался по сторонам и рысью удалялся прочь. Не продавшие и пучка укропа за последний час торговки уже не знали, что и думать по поводу странного бойкота, поэтому на вернувшегося Ваську и внимания не обратили.
«Что у Вас тут за пикет?» – поинтересовался он, ввинтившись в толпу.
«Т-с-с,» – шикнули на него.
В этот самый момент солидный дядечка лет 50-ти завернул в овощной ряд и медленно шествовал мимо прилавков. Покупатель был лакомый. Такие денежные мужички не мелочатся и берут то, что им нравится, а не то, что подешевле. Бабы прыснули по рабочим местам. Дядечка, не торопясь, набрал в пакеты нектаринов, персиков, груш и только протянул их Антонине для взвешивания, как вдруг будто потерял интерес к покупкам и нахмурился, вроде как припоминая что-то важное. Но вспомнить не смог, развернулся и пошел прочь от прилавка.
