Роман был пятью годами старше Сергея. Во дворе дома, где они вместе выросли, Рома, водя дружбу со сверстниками и не принимая участия в играх его маленьких знакомых, тем не менее, имел статус старшего товарища, защитника детворы, чем и снискал уважение и доверие его соседа по лестничной клетке, маленького Серёжи. Когда Роман вернулся из армии, Сергей оканчивал школу и готовился к институту. Подготовка к институту и стала отправной точкой их близкого знакомства. Роман, изъявивший желание получить высшее образования, стал готовиться к поступлению и посещать с Сергеем одни курсы. Через год он поступил на заочное отделение университета. Но образования он не получил. Через два года он ушел «в жизнь», как он любил говорить, женился и полностью отдался семейным заботам.
Роман являлся в определенном смысле противоположностью Сергея. Это также выражалось и в его облике и в стиле. Роман был высоким, крепким и несколько полноватым, носил короткую стрижку, практически, «ёжик»; лицо его, имеющее прямоугольную форму, хоть и выражало некую суровость, в то же время привлекало нескрываемым добродушием. Физическая сила, ощущавшаяся в каждом его движении, вместе с твердым медленным взглядом, позволяла судить о нём, как о человеке, «за которым, как за каменной стеной».
– Антошка, Антошка, по пиву понемножку? – Сергей открыл объятья приближавшемуся Антону.
– Здорова, финансы! – весело воскликнул Антон.
– Ба! Что я вижу и слышу, сударь ты мой? – изумлённо произнес Сергей. – Что произошло с рыцарем печального образа? Неужто долгожданная весна задела самые тонкие струны вашей души, скрывавшейся за долгими снегами и длинными рабочими буднями? Что произошло с озлобленным юнцом, коим вы имели бесчестье быть всего лишь полтора месяца назад? Ого, это мы столько не пили? В смысле, не виделись.
– Эх, Сережа, нам ли быть в печали? Жизнь налаживается.
– Ну-ка, живо выкладывай подробности!
– Может, сначала присядем?
– Резонно.
– Где Ромик–гномик?
– Должен быть. Проэсэмэсил о том, что он в переходе на Белорусской, минут десять еще. Давай, пока выберем, где нам приземлиться. А именно вон там… Давай живо, пока не заняли.
Антон с Сергеем уселись за только что освободившийся столик летнего кафе. «Летнее кафе, как и большинство кафе, называемых «летним», представляет собой несколько столиков, вынесенных на улицу из помещения самого кафе. Само понятие «летнее кафе» ласкает слух жителей северных широт, да и любых широт, любой местности, где в «не летнее» время года потягивать пиво можно лишь в закрытом помещении. Кому на юге Италии придет в голову акцентировать внимание на том, что его кафе летнее только потому, что оно расположилось под открытым небом? Пожалуй, я возьму это на заметку. Буду не просто вести дневник, как хронологию событий моей жизни и мыслей, буду ещё и летописцем. Как идейка? Нет, не то, чтобы летописцем, а эдаким «бытоописателем». Буду выбрасывать самые мелкие идейки, которые попутно витают в голове. Эти идейки есть у всех, их мало, кто замечает, и уж, наверное, никто не придает им маломальского значения. Тем не менее, они, а их великое множество, гораздо больше, чем действительно стоящих идей, занимают нашу голову, память, и, как мне кажется, способны отвлекать от дел, мешая своей навязчивостью. Вы со мной согласны? А если попробовать их систематизировать? Вдруг буфер памяти освободится?»
