Владислав Семёнович вежливо ответил на приветствие девушки, подтащил стул и сел с третьей стороны стола, заваленного бумагами и разными канцелярскими предметами.
– Как я говорила, мы сейчас что-нибудь решим. Но у меня есть несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– Вы Дениса давно знаете?
– Года три, наверное.
– То есть вы познакомились, когда он ещё учился, правильно?
– Да, это так.
– Вы не могли бы разъяснить одну вещь, потому что мы никак не можем разобраться… Как на самом деле зовут Дениса? Вы понимаете, в чём суть проблемы?
Зульфия поняла вопрос сразу.
– По-русски его зовут Денис Тилляев, а по-нашему – Дэни Тилля. Это весьма распространённое явление, особенно для детей в смешанных браках.
– В смешанных? – решил уточнить администратор. – Это как?
– Я не знаю наверняка, кто был настоящий отец Дениса. Скорее всего, русский. Но отчим – из наших, местный. Я его видела, по-моему, только один раз. Слышала, что он пропал без вести… Да вы спросите у самого Дениса! Он ведь уж точно лучше меня всё это знает.
– Да, конечно… А как зовут вас? По паспорту.
– Полностью – Ермат Зульфихон Таиржон Кизи. Так в новом паспорте. В старом я была записана как Ерматова Зульфия Таиржоновна… Зачем это вам?
– Мы хотим попробовать вас сберечь, – произнесла Пронина. – Обоих.
– Если сейчас мы закончим процесс принятия Денисом гражданства, его заберут на военную службу, – сказал Владислав. – Это будет плохо для всех. Включая даже армию. Мы уж не говорим о том, что в вооружённых силах Денису вообще делать нечего.
– И у нас возникла идея, – закончила помрежа.
– Какая именно?
– Поменять вас местами.
– Не поняла, – серьёзно сказала девушка.
– Вы в курсе, что кроме актёрской труппы, ни до кого пока не доводилось, что у нас в театре работает выходец из вашей страны? Которого можно в любой момент объявить русскоязычным беженцем?
– Понимаю. В курсе.
– При этом сейчас в самом известном нашем спектакле играет некто «Дэни Тилля». И этот Тилля нами был заявлен как женщина-актриса. По временному варианту, пока в больнице лежит основная исполнительница.
– О чёрт, – пробормотала Зульфия. – Я поняла, о какой постановке идёт речь. И я вас, наверное, огорчу, потому что мне ни роль Дениса, ни сам спектакль совершенно не понравились.
– Вас смутила мистификация?
– Нет. Мистификации меня не смущают. Тут другое… Личное. Дело не в самом спектакле, а в том, как он повлиял на Дениса. И на наши с ним отношения. Я бы могла рассказать, но… – девушка бросила быстрый взгляд на Москвина, – …не здесь и не сейчас.
