– А, этот маймуни кутогым* знаешь, как твою сестру назвал?!
– Не, вы чего тут, правда? – заговорил второй.
Эсон и его бывший противник недобро посмотрели друг на друга, но не стали обострять обстановку. К тому же Эсону было не до этого – он крепко держал Зульфию. Махмуд поглядел на своего приятеля и их новых случайных попутчиков, чьи рожи явно не были отмечены печатью добродетели.
– Спасибо, братаны, – произнёс он. – Извините, если что не так.
– Да ладно, – пробормотал один из гопников. – Я же не знал, что она ваша родственница.
– Всё нормально, – подтвердил Эсон.
– Машина рядом, пошли садиться, – произнёс Махмуд. – Здравствуй, сестра.
* * *
Перед генеральной репетицией Светлана сказала Денису, когда тот направлялся в общую гримёрную:
– Можешь пойти переодеться у меня.
Сама же Севостьянова была полностью готова к выходу на сцену – костюм на ней сидел как влитой, словно перед премьерным показом, только сама ходила без грима. Тилляев прежде гримировался и одевался для роли Тони в общем помещении, вызывая добродушные шутки и даже некоторое восхищение определённой смелостью и наглостью. В отсутствие Светы к Денису подходила Роза и, присев рядом, с явным удовольствием наносила заключительные «штрихи к портрету». Орудуя кисточкой или брасматиком, помогала сделать контуры лица более женственными, а ресницы – длинными. Штатного гримёра в театре Атаманова не было уже с полгода, и актёры понемногу начали к этому привыкать, хотя по-прежнему полагали, что это, мягко говоря, не совсем правильно.
Тилляеву не очень нравилось, что в труппе начали раздаваться шепотки за спиной его и Светланы: шило в мешке было утаить невозможно. Все знали, с чьей подачи Денис получил роль Тони. Недавний «выход» на мероприятии тоже не остался без внимания, как и игра с рапирами. Наталия как-то спросила мимоходом у Севостьяновой: «А где же твой фаворит, королева?» Впрочем, обоюдную симпатию между юношей и зрелой женщиной никто не воспринимал всерьёз – мало ли какие мелкие амуры летают в любом театральном коллективе? Разве что умудрённый житейским опытом Дедов то и дело хмуро косился вслед обоим. Повод для недовольства у него, видимо, имелся.
Денис снял плечики с костюмом и отправился в гримёрку Светы, где Севостьянова уже выделила ему пару полок в левой створке шкафа. Тилляев не преминул воспользоваться подобным предложением и сложил туда несколько предметов из гардероба Тони Парфёновой, которые либо были отвергнуты на стадии подготовки к репетициям, либо ждали возможного применения. Сняв верхнюю одежду и майку, Тилляев открыл дверцу шкафа и сразу же увидел на одной из своих полок незнакомый полиэтиленовый пакетик небольших размеров. В нём оказалась прозрачная упаковка с чем-то тонким и гнущимся внутри на листе картона. Целлофан с ярким логотипом в виде стилизованной красной бабочки похрустывал, картонный лист скрывал нечто мягкое. Будучи уверенным, что это Светлана сделала ему презент в качестве утешительного приза, Денис порвал упаковку и вынул белые кружевные трусики с небольшим кокетливым бантиком, пришитым спереди. Краска бросилась ему в лицо. Ай да Света! И как к этому он, чёрт возьми, должен теперь относиться?
