– Раскусят, – подтвердила Севостьянова. – Если ты забудешь про голос!
Денис шумно сглотнул и произнёс совершенно иным тембром, иным тоном – нежно, словно бы обволакивающе:
– Алоха оэ!
– Изумительно! – искренне восхитилась Света. – Давай, иди. Я через минуту появлюсь.
Денис ушёл, и Севостьянова облокотилась на трюмо, унимая головокружение. Да что с ней такое происходит?!
– Это кто? Настя? – донеслось до ушей Светланы. Негодующий возглас принадлежал Дедову, который, как помнила актриса, более других возмущался ренегатским поступком Кулагиной.
«Неужели сработало?»
Светлана кинулась в зал. По сцене, знакомо покачивая бёдрами, неспешно вышагивала стройная девушка и с улыбкой поглядывала в партер, где уже собралась вся мужская часть задействованных в спектакле.
– «Я не узнаю вас в гриме»! – процитировал Соболев.
Следом за Светой появились Людмила и Роза. Помрежа встала как вкопанная, да так, что Афонина налетела на неё с небольшого разгона, не успев остановиться.
– Кого вы к нам привели? – громко произнесла Пронина, рассматривая человека на сцене со спины.
Денис круто развернулся на каблуках и деловито зашагал навстречу женщинам.
– О боже… – произнесла Роза. – Во-первых, мне кажется, она не из наших. Во-вторых, в ней что-то неладное.
– Что именно неладное? – спросила Светлана.
Роза откинула голову и протянула вперёд руку с торчащим указательным пальцем, словно имитируя пистолет разбойницы. «Ствол» был нацелен прямо в промежность актёра.
– Вот тут, – сказала Афонина. – Вроде всё хорошо, но… я чувствую, что-то здесь неправильно.
– Так, Розочка, – затараторил Соболев. – Не надо говорить загадками. Давайте для начала спросим эту милую девушку, кто она такая…
– Меня зовут Тоня Парфёнова, – произнёс Тилляев мягким, девичьим альтом, нисколько не похожим на голос Дениса.
– Тембр хорош, – заявила Афонина с видом знатока. – Вопрос в том, удастся ли его тебе продержать в течение всего спектакля и ни разу не дать «петуха»?
На несколько секунд все замолчали, пытаясь сообразить, что они сейчас видят и слышат, и после паузы раздался голос Прониной, наполненный сразу несколькими эмоциями:
– Господи! Не могу поверить! Ведь это же Тилляев!
– Верно, – произнёс со сцены Денис почти своим обычным голосом. – Уверяю всех, что я могу говорить в разных тональностях часами и не охрипнуть от этого.
– Ай да Дениска! – с искренним восхищением произнёс Соболев. – Ну красавчик!
– Продержался больше минуты, – заметила Света. – И то лишь потому, что тебя здесь все знают.
