Оставаться в неведении было тяжело. Зульфия рискнула прогуляться до магазина. Денег у неё практически не осталось, да и поселковый «маркет» мало чем мог порадовать: в «обычном» отделе кроме жёлтых пачек невкусного турецкого чая и приторной карамели приобретать было нечего, а в коммерческом цены, как водится, больно кусались. Молодой продавец из «комка», сидя за прилавком, с кем-то болтал по сотовому телефону, но на просьбу позвонить в театр ответил девушке отказом – исходящие звонки на городские номера обходились чертовски дорого, а Зульфия даже близко не располагала необходимым количеством наличных денег. Однако у продавца оказался телефонный справочник, где нужный номер телефона имелся. Девушка выписала цифры на бумажку, купила несколько жетонов и вышла на улицу, где под ржавым навесом был установлен телефон-автомат. Выглядел он, как водится, затрапезно, навес изнутри пестрел гнусными надписями, но сам аппарат работал. Всё бы хорошо, только Зульфия не услышала ничего, кроме длинных гудков, хотя провела возле телефона почти полчаса. Дело в том, что в это время как раз шёл спектакль, и за столом администратора сидеть было некому – Константин Дедов тоже находился на сцене вместе с другими актёрами.
Смеркалось. Девушке совсем не улыбалась перспектива возвращаться в коттедж по безлюдным улицам, где среди однотипных построек и заборов имелся большой риск заблудиться. Да и остановившийся поблизости тёмно-серый «джип-чероки», из которого доносились раскаты грубого мужского хохота, не внушал особого доверия. Впрочем, Зульфия была одета достаточно скромно – в серую куртку и мешковатые джинсы-бананы, широко известные как «мальвины» – по исковерканному кем-то названию популярного бренда. Этот комплект одежды ей предоставила Пронина, позаимствовав в костюмерной.
Вернувшись в коттедж, девушка заперла за собой дверь и отправилась на кухню устраивать себе ужин. Аппетита особого не было, так что полбанки консервированной сайры с хлебцами ей вполне хватило. Как и чашки густо заваренного турецкого чая с карамельками.
Девушка помнила, что ей нельзя заглядывать в некоторые комнаты, но любопытство, помноженное на безделье и осложнённое тревогой, пересилило. Впрочем, ничего интересного в единственной незапертой спальне, что находилась рядом с её комнатой, она не обнаружила. Кроме банки с надписью «Блондоран», точно такой же, какая сейчас лежала у них в квартире.
«А почему бы нет? – вдруг мелькнула озорная мысль. – Разве кто-то посмеет сказать, что она не имеет права перекраситься в блондинку?» Конечно, Зульфия отдавала себе отчёт, что отец и брат устроили бы грандиозный психоз, увидев дочь и сестру с осветлёнными волосами, да и мама бы начала картинно хвататься за сердце, но они все далеко, а она здесь… Кроме того, дополнительная маскировка не помешает… О, кстати, а тут ещё есть неплохой косметический наборчик. С щипцами для бровей… Процедура, конечно, адова, но в кухонном баре девушка видела бутылку мартини, а на анестезию запрет, вроде бы, не распространялся… И вообще, где справедливость? Её все забыли, оставили здесь на произвол судьбы, даже Денис не появился… Только тут Зульфия вспомнила про сегодняшний спектакль. Уж часам к десяти Денис должен приехать. Он просто не посмеет бросить её тут… А когда он появится, ему будет забавный сюрприз. Конечно, чужую краску брать нехорошо, поэтому она этого и не станет делать.
