Мелис выглянул из-за плеча Боро:
– И желательно поскорее… Мне потом еще вычищать подвалы…
Гориц задумался, крутя пальцем кончик бороды:
– Ну же! Тебе ли смущаться, гном! – Кан подошёл поближе к ним и хлопнул Горица по плечу, – И не такое разгребали, ведь так?
Гном дёрнул плечом, взглянул на Боро:
– Дай мне неделю, я придумаю, как решить эту проблему. Хорошо?
Дракон кивнул:
– Что бы я без тебя делал?
Довольный Гориц уселся у стола Совета:
– Чего это никого нет? Вроде бы пора?
* * *
Сверж вышел из портала подальше от пещеры, что бы подкрасться незаметно. В полутьме наступающего утра были видны отблески света от костра. Он тихо подошёл ко входу и прижался к камням, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Тишину нарушал треск веток в огне и чей-то заливистый храп.
«Биги вернулся», – догадался воин.
Медленно выглянув из-за камня, он постарался разглядеть пещеру. Да, Биги спал у костра, завернувшись в шкуры, и сотрясал своды пещеры храпом. Спиной ко входу сидела Лея, вороша угли в костре.
Сверж не торопился входить. Он долго разглядывал её, переживая внутри бурю страстей. То хотелось вбежать и стиснуть её в объятиях, то уйти отсюда и не видеть никогда больше. Потом ловил себя на мысли, что сходит с ума от одного только взгляда на неё. И начинал ненавидеть её, себя, Кахэ и все силы мира, за то, что так мучают его безответным чувством. Он тысячи раз повторял её имя, лаская взглядом затылок, плечи, спину, склонившуюся к костру. И молчал. Стоял и молчал, забывая, как дышать.
Когда страсть накатила волной, не в состоянии её сдержать, Сверж в три шага преодолел расстояние, разделявшее их, и шумно выдохнул. Лея вздрогнула, резко поднялась на ноги и повернулась. Мурашки пробежали по спине, и она повела плечами, пытаясь взять себя в руки.
– Я так противен тебе, что аж передёргивает, когда я рядом?
Сдвинутые от напряжения брови, колкий взгляд льдисто-голубых глаз, упрямая складка на лбу. И тонкие красивые губы, приоткрытые еле сдерживаемым дыханием.
Она словно загипнотизировала сама себя. В голове кто-то вопил: «Нет! Лея, нет! Этого нельзя делать!» Но глаза бегали по лицу воина, запоминая и впитывая каждую чёрточку, каждую складочку. То поднимаясь к непослушной чёлке, то спускаясь к жарким губам.
Сверж с удивлением понял, что она не уходит и не отворачивается.
– Ты… Тоже чувствуешь, что и я? – он спросил, но ответа не ждал. Он его знал. Знал, и страх накатывал с ужасной силой.
– Но мы… Мы не можем, мы не должны…
