Тот взял сосуд, понюхал, поморщился и отставил подальше.
– Сон-трава, не самое сильное средство. Однако начнем.
Осмотрев магистра, доктор только пожал плечами:
– Кошмары это не по моей части. Физически вы здоровы. Но мне кажется, время все поправит. Скорее всего, это память вернуться к вам пытается, но что-то ей мешает. Когда сознание отключается, память берет свое. Но утром все снова блокируется разумом. Видно, что-то плохое вы пережили, раз мозг не хочет это вспоминать.
И Доктор направился к выходу, но остановился на полпути и задумчиво произнес:
– А может и не надо вспоминать? Согласитесь, здесь вы счастливы?
Боро кивнул с улыбкой:
– Да, доктор, счастлив. Не знаю, как я жил раньше, но тут я дышу полной грудью, и делаю, что хочу. Да просто, радуюсь всему. Мне кажется, что я излечился от какой-то давней болезни.
– Возможно, мой друг, возможно, – улыбнувшись, проговорил, уходя, доктор.
В эту ночь Боро спал крепко, то ли отвар подействовал, наконец, то ли сказывалась усталость трудового дня, но под утро увидел во сне облик прекрасной женщины с белыми, как снег, волосами. Только видел он ее словно сквозь пелену.
Очнувшись ото сна, еще до рассвета, Боро не стал дожидаться, когда придет малышка Эмили, вскочил с кровати и побежал к роднику. Ледяная вода остудила лицо и смыла воспоминания о прекрасном лике. Утро вступало в свои права, разгоняя сумрак, насыщая воздух ароматом трав и пением птиц.
Еще на подходе к дому, Боро услышал торопливые шаги маленьких ножек. Озорница снова прибежала будить его. Остановившись недалеко от дома, Боро выжидательно застыл, смотря, как девочка потихоньку крадется в дом. Пока он ждал, сзади послышались приближающиеся шаги. Кто-то поднимался к его дому по тропинке, шурша камешками.
Обернувшись, Боро узнал Мару, мать Эмили.
– Доброе утро, Мара, – весело окликнул ее Магистр.
Услышав его голос на улице, девочка выбежала на крыльцо, смешно нахмурилась, сложив руки на груди, и с недовольством сказала:
– Так не честно! Ты должен спать, пока я не приду с солнышком тебя будить!
Мара всплеснула руками, кланяясь Магистру:
– Вот егоза! Простите нас, господин Боро! Каждое утро убегает, пока я еще сплю! Ну-ка, марш домой! Неслух мой!
И она подхватила дочь на руки. Эмили, выглядывая из-за плеча матери, сначала дулась, бросая гневные взгляды, но по мере отдаления от Боро, бровки полезли вверх, встали домиком, и она заплакала, махая на прощанье зеркальцем, отчего по лицу Магистра снова запрыгали зайчики.
