Она растворилась во тьме, не дав и слова сказать девушке.
Лия снова осталась наедине своими мыслями под грустную песню.
Тьма стала холодеть, и чем больше она погружалась в свои воспоминания, тем тьма была холоднее.
Через какое-то время она стала слышать не только песню, но и чьи-то голоса. Некоторые звали её, все голоса были ей знакомы, но что-то мешало ей вспомнить, кому они принадлежат. Она слышала два голоса мужских и один женский. Один звал её, второй говорил что-то про проклятье, а женский с паникой что-то бубнил про то, что кого-то она теряет.
Через какое-то время во тьме появились ещё множество голосов. Некоторые говорили: «Слава богу, умрёт», другие: «Бедная девочка, но за то больше не будет из-за неё проблем» и ещё были слова, которые можно было услышать очень редко: «Бедная девочка прожила так мало».
Лия ещё сильнее надавила руками на уши, лишь бы не слышать их, но голоса не утихали, словно звучали в её голове, но через какое-то время они прекратились, и она снова услышала знакомый мужской голос. Этот голос был похож на крик, в котором она отчётливо услышала:
«Заткнитесь! Она будет жить!».
Услышав эту фразу, тьма прекратила холодеть, а начала теплеть. Из глубин тьмы появился яркий свет, но он потух, стоило вспомнить, как к ней относились на протяжении десяти лет.
В это время Нурия, Итан и Ким быстро несли носилки, на которых лежала Лия, по коридору. Они проходили мимо людей, которые после увиденного, начинали перешептываться, в коридоре были дети, подростки, воспитатели и родители тех, кто хотел взять ребёнка. Весь город знал о ней с другой стороны леса, который окружал детдом.
Щёки Лии были красными, а веко глаза, который обычно закрыт чёлкой, начало чернеть.
Чернота медленно разрасталась, покрывая кожу лица чёрным цветом, как коркой, даже краснота щёк постепенно покрывалась чёрной коркой и даже быстрее, чем те места, где румянца не было.
Её лицо Нурия пыталась скрыть, накинув белую ткань, но та начинала чернеть, стоило даже только слегка коснуться ей. Нурия резко отдёрнула ткань, увидев, как она окрашивается, но чернота разрасталась и без прикосновения к ней.
Чернота разрасталась по ткани и как только до того места, где женщина держала ткань, дошла чернота, она отпустила её. В полёте ткань полностью покрылась чёрным, а затем просто рассыпалась на маленькие крупинки, которые не коснулись пола, а просто испарились в воздухе.
Когда они пришли в особую палату, Лию быстро положили на кровать.
