– Как видишь, это не сон, – ехидно усмехнулась я.
– А жаль, – как ни в чём не бывало пожала плечами девушка и убрала наушники в карман своего комбинезона.
– А если это был бы всё же сон, что я тогда делаю в твоём сне?
Не знаю, зачем я задала этот вопрос. Но сидеть и молча наблюдать за тем, как Филис неспешно ела столовый суп, не хотелось. Почему-то, когда я находилась рядом с ней, мне хотелось тут же разговаривать – и неважно о чём. И как бы я ненавидела пустые разговоры, но именно ни о чём важном не говорить так и тянуло в такие моменты, когда рядом была Филис.
– Сидишь, – весело улыбнулась она, посмотрев на меня.
Я недовольно нахмурилась.
– Я имею в виду, почему я вообще нахожусь в твоём сне? Зачем?
– Знаю ли я? – коротко рассмеялась девушка. – Никто не знает.
– А должен знать кто-то ещё? – в недоумении выгнула я бровь.
Филис подняла глаза к потолку и пару секунд так сидела, будто о чём-то думала.
– Даже мудрецы в моей голове не знают…
– Ты ведь понимаешь, что со стороны кажешься сумасшедшей? – не удержалась от ядовитых слов я.
Она как-то странно на меня посмотрела, а потом вновь засмеялась, хотя ничего смешного я не сказала. Да и вряд ли что-то смешное сказали её «мудрецы».
– А я и не отрицаю. Кстати, я Филис ди Уайт.
Я заторможено глядела на неё в ответ.
– Ты издеваешься? Мы знакомы с тобой уже как два года.
– Да? – глупо захлопала длинными ресницами она. – А мне казалось, что ты не знаешь меня.
– Тебе так же казалось, что ты спишь, – мрачно изрекла я. – Мы с тобой не раз выполняли совместные проекты, садились вместе на уроках, я часто давала списывать тебе домашние задания или контрольные.
– Я помню, – беззаботно сказала Филис. – Просто проверяла тебя.
– Зачем? – недобро спросила я.
– А вдруг это всё же был сон?
И вновь она хихикнула, а потом облизала ложку с супом. Я хладнокровно следила за ней, будто ожидала от неё ещё каких-нибудь причуд, ни к чему не относящихся слов или желания приклеить на меня третий лейкопластырь. Филис всегда была странной, с ней было почти невозможно делать совместные проекты: она вечно отвлеклась, предлагала совершенно безумные идеи, включала музыку и танцевала, тогда как мне всё приходилось делать за неё. Не сказать, что меня это сильно злило, ведь в такие моменты я чувствовала, как между нами по крупицам зарождалась дружба… но ровно до тех пор, пока надо было делать проект.
А дальше – треск. Дальше – одиночество. Дальше – вновь одна, в своём мраке, в гордости и в пустоте.
