– Привет, любимая, – его тёплый, как солнечный день, голос грел во мне надежду. – Ты как-то плохо выглядишь. Всё хорошо? Ничего не случилось?
На мгновение я в сомнениях замерла, но уже в следующую секунду решила последовать совету Мэйта быть более открытой.
– Вчера поругалась с мамой. После этого я быстро заснула, потому что сильно устала, но сейчас чувствую себя ещё более уставшей, чем вчера, словно всю ночь не спала. Не знаю, что со мной.
Я и правда не знала. Сегодня утром я ужаснулась от вида своего лица в зеркале – никогда ещё не было таких глубоких мешков под глазами. Такого не было даже тогда, когда отец ушёл, а я не спала ночами, чтобы не пропустить приход матери, которая в очередной раз уходила с кем-нибудь напиваться из-за горя. А тут…
– Из-за чего поругались? – тут же заволновался Джозеф. – Я могу чем-то помочь?
Казалось бы, я должна была давно привыкнуть к его заботе абсолютно ко всему живому, но каждый раз сердце так непроизвольно замирало в груди, словно я была самой последней тварью на земле, которой стоило дарить столько внимания и ласки.
– Я… я не знаю, – честно призналась и сжала его пальцы. – Просто… побудь сегодня со мной рядом, хорошо?
– Хорошо, – юноша расцвёл в счастливой улыбке и поцеловал меня в лоб. – Обещаю.
– Вы там долго ещё разговаривать будете? – маленькие ножки затоптали совсем рядом с нами. – Холодно же!
– И тебе привет, Олин, – едко усмехнулась я, чувствуя себя уже более бодрой, словно Джозеф перелил в меня часть своей светлой энергии.
– Хватит капризничать, сейчас мы пойдём домой, – совершенно беззлобно сказал он, заботливо поправляя шапку у Хэмфри, который молчаливо поприветствовал меня кивком головы.
– Очень на это надеюсь!
Олин скрестила руки, показывая свою оставшуюся обиду, и первой начала спускаться по лестнице, за что поплатилась: поскользнувшись, она вдруг резко упала на скользкие ступени и покатилась вниз. Джозеф тут же сорвался с места, спеша помочь сестре, которая уже прикатилась к краю площади. Он быстро присел рядом с ней и, поспешно осматривая её, начал сыпать вопросами: не поранилась ли она, не сильно ударилась копчиком или головой, всё ли хорошо. Но Олин вдруг захныкала, по её щекам медленно потекли слёзы, голова неуверенно прижалась к плечу старшего брата.
– Б-больно… – шмыгнув носом, она кивком подбородка указала на кисть руки, которую опасливо преподнесла к глазам. – Мне так б-больно, Джо…
Я видела, как его лицо на мгновение озарило удивление, смешанное счастьем за то, что он наконец-то оказался
