Но сейчас, видя её отчаянное положение, я почему-то захотела помочь Ричи.
Доброта?
Её у меня нет. Только к Джозефу. Даже ни к матери, ни к самой себе.
Пальцы непроизвольно коснулись лейкопластырей, что до сих пор остались на мне после того, как их приклеила Филис. Доброта от неё? Некая… болезнь, которой она меня заразила?
Возможно.
А может, меня просто так убивал страх потерять самое дорогое в этой бесполезной жизни – Джозефа…
Не слишком ли я привязалась к нему? Я только сейчас об этом задумалась: до этого не случалось таких опасных ситуаций, даже ссоры были не в счёт. Но чтобы так ясно представить в один момент, как я могла потерять любимого… этого ещё никогда не было. И как теперь жить с этой мыслью? Как теперь смириться с тем страхом, что я могла потерять Джозефа? Раньше я ничего не боялась. Но сейчас… я словно теряла свой внутренний стержень, становилась медленно, но верно трусливой и слабой. И это всего лишь из-за одного события. А что будет дальше?
Что за смерть меня ждала?
– Никто не знает твоей слабости, – жёсткий голос Ричелл вернул меня в реальность. – Как можно узнать твою слабость, если тебя ещё никто ни разу не побеждал?
Она изучала меня миндальными глазами, стоя напротив дешёвых старых шкафчиков и сжимая в окровавленных руках свою футболку. Тусклый свет окружал её широкую фигуру, за белыми волосами виднелись серые потрескавшиеся стены и маленькое окошко в самом углу раздевалки.
– Внимательно за мной понаблюдать? – пожала я плечами, садясь на низкую скамейку и вытаскивая из рюкзака джинсы, чтобы их надеть.
– До сих пор не помогло, – в недовольстве скривила рот Ричелл. – Только если круглым сутками за тобой следить. Или стать близкими подругами…
– Что невозможно, – закончила я за неё и гадко ухмыльнулась. – Даже не пытайся.
– И не хотелось, – враждебно отрезала девушка, отвернувшись от меня. – Я уважаю твою силу, твою стойкость и волю. Уважаю тебя саму. Но твой характер порой бывает невыносим.
– Поверь мне, это взаимно, – цокнула языком я, чувствуя медленно поднимающееся настроение.
– Ты не уважаешь меня.
– А я и не про уважение говорила.
Ричелл всё же злобно посмотрела на меня.
– Ты невыносимее меня.
– Значит, признаёшь, что ты тоже невыносима? – ядовито сказала я, показав ей язык.
– Ты меня бесишь!
Она громко захлопнула дверцу шкафчика, который чуть ли не развалился от её силы, и нависла надо мной, словно собиралась меня ударить. Я тут же насторожилась, но показывать своего напряжения не стала – пусть Ричи не знает, как меня порой заставала врасплох её неконтролируемая вспыльчивость. Она и так была неимоверно зла после очередного провала в бою со мной, хотя ей было чем гордиться: она занимала второе место по силе в этом баре, тогда как я, естественно, первое. Но Ричелл этого всегда было мало, как и всего остального – чего бы она ни добьётся, она плюнет на гордость своими достижениями и будет всячески доказывать, что ничего в этой жизни ещё не достигла.
