Она вдруг пристала к младшему брату, схватив его за руку и начав его трясти, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, но тот упорно делал вид, будто её не существовало. Пустое место. «Очередная пустышка этого мира, как не гниющая бутылка из-под кока-колы – такие люди тоже не гнили, но и не цвели. Просто существовали, как воздух – пусто, бессмысленно и совершенно бесполезно», – меня передёрнуло от моих же недавно сказанных слов: неужели настолько это было правдой? Как бы плохо я порой ни относилась к Олин, мне всё же в тайной глубине души хотелось верить в то, что она чем-то отличалась от других, чем-то… светлым, добрым.
Но так ли это?
– Олин, пожалуйста, перестань, – вежливо и терпеливо попросил Джозеф, кладя руку на плечо сестры. – Видишь, Хэмф не в настроении сейчас разговаривать, поэтому не надо к нему приставать, пожалуйста.
– Да он всегда не в настроении со мной разговаривать! – ещё больше возмутилась она, видимо, решив в этот момент выплеснуть всё, что накопилось за долгое время. – Он постоянно называет меня глупой и совершенно бесполезной! А я ведь порой пытаюсь ему помочь, защитить его от одноклассников, но он никогда не только меня не благодарит, но и вообще мне ничего не говорит! А ты, – она наконец-то посмотрела на старшего брата, – ты вообще не интересуешься мной по-настоящему! Только спрашиваешь, как у меня учёба и как дела, помогаешь с уроками и со всем остальным, но на меня саму тебе ведь наплевать! Совершенно пофигу тебе на то, что я не переживаю насчёт какой-то там тупой математики, а переживаю насчёт своих отношений!
– Каких отношений? – растерялся Джозеф, словно и не услышал всех других слов.
– Вот, ты даже не знаешь, что у меня есть парень!
Забавно.
Иметь парня в двенадцать лет – очень опрометчиво, наивно и совершенно бессмысленно. Разве продержится такая любовь надолго? Вряд ли. Может быть, с кем-нибудь такое и прокатило бы, но точно не с Олин – слишком вспыльчивой и ревнивой она была. А ещё очень мстительной: помню, она чуть не поссорила нас с Джозефом из-за того, что я рассказала о том, что она на самом деле делала со старшеклассницами на вечеринке. И вспомнить подобное можно было очень многое… Вот только разбитое сердце – это всегда больно. А мне не хотелось, чтобы Джозеф волновался за свою порой слишком глупую сестру.
– Как я должен был этом знать, если ты ничего мне не рассказывала? – мертвецки спокойным голосом задал вопрос Джозеф.
– А спросить у меня, нет? – развела руками Олин, делая вид, что будто ни в чём не виновата. – Ты ведь только с уроками ко мне и пристаёшь! А поинтересоваться моей личной жизнью тебе нет никакого дела!
