В глубь октября | страница 8



– Столько людей можно было бы спасти, если бы кто-то в нужный момент задал правильный вопрос.

– Сегодня никто не задает вопросов, всем интереснее говорить о себе. Жизнь кричит эгоцентризмом. Все эти социальные сети, которые поглотили мир, каждая страница пышет агрессивной формой жажды внимания, хотя большинству владельцев страниц нечего о себе сказать. Одна удачная фотография делает самого никчемного человека королем жизни на пару часов. Но его никчемности это не умаляет.

– Да, если у тебя перо в заднице, то еще это не значит, что ты павлин 3, – Алеф засунул руки в карманы джинсов и устало посмотрел на дорогу.

– Все обмельчало, опустошилось, при этом стало претенциозным и вульгарным. Пустая коробка громко гремит. Мир стал похожим на пародию на самого себя. Мы живем в плоском, одномерном мире – мы не существуем, если наших фото нет в Инстаграм. Люди ведут прямую трансляцию своей жизни, потому что у всех одна задача – выговориться перед концом, оголиться и морально, и физически, урвать свою минуту славы.

Тошнота, пресыщенность подкатила к горлу Левии, лицо ее приобрело выражение человека, который пытается проглотить горькую пилюлю, поэтому она отвернулась в сторону, чтобы Алеф не видел ее гримасы.

– Эй, ты чего..? – Алеф мягко тронул рукав крутки Левии и попытался заглянуть ей в лицо. Брови его в этот момент стали домиком, а в глазах запрыгали оранжевые огоньки беспокойства и участия, – Мир не переделать, но надо попытаться найти тех, с кем можно переждать жизнь.

После этих слов Левия сглотнула, чтобы подавить в себе слезы и повернулась к Алефу:

– Это трудно, у меня пока не получилось.

Алеф не знал, что ответить и словно ища помощи извне, он пытался взглядом найти Морфея, который обнюхивал траву вдоль дороги. Алеф подозвал пса, присел на корточки и поставил Морфея на задние лапки, как ребенка:

– Пока у тебя есть мы. А ты есть у нас. В этом унылом октябре не у многих есть и это, – Алеф снизу посмотрел на Левию. Лицо у парня было грустным и извиняющимся, как будто на нем тоже лежала вина за то, что жизнь стала такой, какой она стала.

– Это очень много. Я на такое и не рассчитывала. Спасибо вам. Что бы не произошло с нами всеми дальше, я всегда буду благодарна вам обоим за то, что уже было, – когда Левия договорила, Алеф протянул собачью пяточку к руке Левии, она дала Морфею «пять» и все трое снова зашагали на красно-фиолетовые огни праздника.

Праздник осени сгущался, людей становилось все больше и больше, музыка звучала громче, веселье становилось все более сумасшедшим. Алеф и Левия снова пробирались через толпу за засахаренной тыквой и кофе. Теперь уже было куплено три пакета сладкой тыквы – для всех троих. Морфей, радостный обладатель своей собственной порции праздничного яства, бегал кругами и водил носом по земле, его воодушевление передавалось и ребятам – маленький пес казался абсолютно счастливым. Когда они отошли в сторону от шума, заиграла песня Пола Маккартни «Hope of Deliverance», что привело их в какое—то особое расположение духа – громкая, навязчивая музыка вдруг сменилась мягким, гармоничным ритмом устаревшего хита.