– Иногда, когда у меня были прояснения, я снова пытался противиться их влиянию, но каждый раз голову пронзала такая боль… словно череп раскалывался на несколько частей. Я не мог это вынести и покорно выполнял то, что от меня хотели. Удалить запись из архива. Заменить в хранилище одну улику на другую Я не мог сопротивляться. Пока однажды не увидел… его, – песец указал пальцем на меня.
Все удивленно посмотрели в мою сторону, пока Фитцвик продолжал:
– Тогда я сильно удивился, что такой шпендик явился на отбор в Столичное бюро, настолько, что это ненадолго рассеяло пелену, закрывающую все эмоции. На протяжении отбора она иногда истончалась, и я… почувствовал в себе позывы.
Дэмиан очень недобро сузил глаза, ласково поинтересовавшись:
– Какие именно… позывы?
– Я хотел насолить Эшвуду. Устроить ему какую-нибудь пакость, – глаза оборотня мечтательно закатились, словно сама мысль об этом доставляла ему удовольствие.
– Дай угадаю, дурман-трава на последнем испытании твоих лап дело?
– Да! – радостно подтвердил Фитцвик. – Правда здорово вышло? И кадет Фюрроуз решил напасть на мелкого именно с мое ненавязчивой подачи.
Дэмиан и Мердок смотрели на песца как на больного, в глазах командующего промелькнуло сожаление, под глазами пролегли усталые тени. Переваривать услышанное ему явно удавалось с трудом.
– Пару месяцев назад мне стало хуже, головная боль появлялась даже в обычные дни, когда голоса ничего не приказывали. Я обратился к лекарю. Услышав от Александра, что вероятно, нахожусь под магическим воздействием, не удивился, глубоко внутри, я всегда надеялся, что это не мое сумасшествие. В тот момент не придумал ничего лучше, чем запереть лекаря в хижине, чтобы он не смог никому рассказать о моей ситуации. Я собирался самостоятельно со всем разобраться. Но не успел.
– Почему ты напал на капитана? – впервые с начала допроса подала голос я.
– Вчера вечером, незадолго до того, как мы ушли патрулировать деревню и город, я получил посылку. Там был этот перстень и голоса приказали: если артефакт активируется, ликвидировать того, рядом с кем он начнет светиться.
По словам Фитцвика, как только сработал приказ, он перестал себя контролировать, мог лишь наблюдать за происходящим со стороны. Несмотря на негодную натуру, песец все же испугался, когда разорвал мне горло, смерти он мне не желал. Придя в себя после признаний помощника, Мёрдок заставил того повторить все сказанное с артефактом правды. Записал показания оборотня, после чего отправил официальное прошение на имя короля позволить допросить всех придворных магов. После рассказа песца наши подозрения о их причастности лишь усилились.
