Она глядела на себя в зеркало и предательское сознание упускало из поля зрения все нежелательное, оставляя на картине лишь крупные мазки – раскосые, выразительные глаза, идеальной формы губы без единого изьяна, красивые ухоженные волосы, аристократическую осанку.
Недостатки, связанные с возрастом взгляд не фиксировал и сложившийся в голове образ они не уродовали. В своих представлениях о себе она по прежнему была молодой, полной очарования и энергии, немного худощавой, элегантной девушкой, на которой все встречные мужчины и даже некоторые женщины задерживали взгляд.Однако, теперь на улице возникало ощущение пустого пространства – она больше не привлекала внимание, бессмысленно невидима и от этого ощущение беспомощности и отчаяния накатывало каждый раз, когда она оказывалась одна в городе.
Он появился неожиданно, как снег на голову. Она шла по Тверской с работы, отметив краем глаза несущееся навстречу тело, которое вдруг резко затормозило и окликнуло ее:
– Ирина, ты? Ну привет.
Она немного поежилась, от такой неожиданной фамильярности, но заставила себя улыбнуться.
– Ты как? Где? Сто лет тебя не видел. Какая же ты красавица!
Она не услышала привычной для слуха фальши и безразличия в словах, этот мужчина смотрел на нее, и в глазах его было неподдельное, настоящее восхищение, он весь светился от искренней радости, потому что встретил ее, даже взял ее за локоть, будто боялся потерять в толпе. Она же его помнила смутно, где-то, когда-то, в какой-то компании….
– У меня все хорошо, – ее голос прозвучал, как ей показалось, неестественно. Она опять заставила себя улыбнуться, но улыбка получилась какой-то мученической. Обычный вопрос – как дела, заставил сознание сделать мгновенный анализ действительности, и еще раз убедится, что дела, в общем, при видимой успешности – не очень, однако показать это старому знакомому, не позволяла гордость и правила хорошего тона.
И вдруг он притянул ее к себе, прижал, и поцеловал в губы, она ощутила волнение и дрожь его тела, свои давно забытые , связанные с такой близостью приятные ощущения, и бурю эмоций от раздражения, вызванного неожиданным вторжением в ее личное пространство, неприятия этого контакта, до сладостной покорности, так как обидчик был явно сильнее нее. Они стояли на тротуаре, а поток людей омывал их слева и справа, как остров, внутри которого два человека не могли разделиться, захваченные внезапно возникшим притяжением.
Он взял ее номер, она записала его, он долго не отпускал ее руку, и она чувствовала приятную нежность в ладони за которую он держал – хотелось смеяться и шутить, и еще видеть его восторженные глаза.
