Обтеревшись полотенцем из запасного комплекта, я натянул одежду на сырое тело и тревожно оглянулся на слишком быстро вышедшую из ванны Мадину. Вместо прежних вещей на ней, спускаясь до середины бедер, мешковато висела белая футболка Игоря, самого длинного из моих приятелей. Мадина сняла ее с веревки, где та сушилась. Футболкой одеяние и заканчивалось.
– Изображая испуганного кенгуру, ты намочил мою одежду, ей теперь надо подсохнуть. Владелец майки не обидится, что она опять стала немного влажной? Надеюсь, он не заметит, я потом повешу обратно, как было.
Мадина вытерла босые ступни о половичок и оглядела комнату, словно увидела впервые. Впрочем, допускаю, что именно так. Когда она вошла и обнаружила, что я в ванной, могла влететь туда, не глядя по сторонам. В старинной песне звучало: «Первым делом – самолеты, ну а девушки – потом». Мадина жила по аналогичному принципу, перефразированному в гендерном плане. Примерно так: «Первым делом – желаемое, на остальное внимания не обращаем вовсе или вспоминаем о нем, когда не о чем поговорить».
Мое жилище произвело впечатление. Спартанская обстановка. Ничего лишнего. Глухие занавески без всякого тюля (зачем его, вообще, придумали, кроме как пыль собирать?) Шесть суровых мужских кроватей – мятых, пыльных, с кучей вещей поверху. На стенах – ни постеров с актрисами-певицами или другими голыми бабами, как любят одинокие парни, ни даже часов. Часы у каждого были в телефоне, а у самых крутых еще наручные. Портить стены запретили хозяева квартиры. Для излишков у нас были шкафы, а для самого необходимого – пол под кроватью каждого.
– Даже телевизора нет, – донеслась невеселая констатация.
– А зачем?
Мадина не нашла, что ответить. Красивым шагом от бедра она прошлепала на кухню. Зашумел наполненный чайник, звякнули чашки.
Кухня у нас – такой же, извиняюсь, свинарник, как и комната: аскетично-спартанский, заваленно-грязный. Что еще ожидать от шестижды холостяцкой кухни? По одну сторону прислонился к стене колченогий стол с тремя табуретами (большее количество едоков кухня за один раз не вмещала) и айсбергом выпирал холодильник. По другую сторону кучковались неряшливые шкафчики, и несколько пакетов с мусором ждали оказии или восстания машин, в зависимости, что наступит раньше. Стальную раковину заполняла немытая посуда, что вполне типично для проживания одиноких парней, где любой рецепт, что начинается с «возьмите чистую тарелку», заранее обречен на выброс.
