Наконец, ей надоело призывать грезы, она раздраженно откинула одеяло и встала. Все еще сердитая, хотя и сама не понимала, на кого злится, Карла закуталась в шаль, набросив ее на плечи поверх тонкой ночнушки, поправила чепец и, босая, выбралась из своих покоев.
Царила глубокая ночь, и густая тьма пронизывала все вокруг… в редкие окна проникал неуверенный лунный свет, но его было мало, слишком мало… и он лишь усугублял гнетущее впечатление заброшенности и мрака. Девушка поежилась, сомневаясь, стоит ли продолжать свое путешествие по затаившемуся особянку… быть может, вернуться в комнату? Однако идея снова изучать темный потолок ее не прельстила, и Карла, пожав плечами, направилась в сторону холла. Пол приятно холодил нагие ступни, напоминая о жизни, о чувствах, о реальности… уменьшая иллюзорность окружающего.
Она была по-прежнему жива, она не умерла, не стала частью призрачного мира.
…Она обошла почти весь особняк. Стоило признать: он сильно изменился, да… Грегори не только выгнал Витольда и прочих людей, которые напоминали ему о нежеланном прошлом (и порочной любовнице). Он полностью реконструировал дом, и теперь тот казался Карле знакомым и незнакомым одновременно… примерно такое же чувство вызывал у девушки новый Роберт: незнакомые губы улыбаются знакомой улыбкой… чужие глаза смотрят с прежней теплотой. И здесь – точно так же. Иные полотна на стенах, но стены остались теми же! Пугающее и волнующее впечатление. И ведь это ночь, пускай и лунная. Днём, пожалуй, ощущение «знакомого незнакомца» ещё больше усилится.
Удовлетворенная своей небольшой прогулкой, Карла вернулась в отведённую ей комнатушку и на сей раз заснула почти сразу. Словно вынесенный дому вердикт помог девушке собраться с мыслями и решить какие-то собственные внутренние противоречия.
…Ей показалось, прошло не более нескольких минут, ну максимум час, когда чьи-то неласковые руки принялись отчаянно тормошить ее за плечо.
Карла проворчала что-то не слишком вежливое, мало достойное истинной леди (ах, какая из неё Леди после стольких лет жизни во грехе!) и попыталась натянуть на голову одеяло. Только попыталась – все те же руки не позволили ей это сделать.
–Ты чего дрыхнешь?! – голос тоже был неласковым. – Давно пора приниматься за работу! Я не стану одна корячиться.
–О нет… – простонала Карла, неохотно размежив веки и скосив взгляд на источник шума.
Им оказалась молоденькая и, в целом, хорошенькая особа в наряде горничной. Пожалуй, ее можно было бы назвать миловидной, не порть ее румяное личико недовольная гримаса. Подобным лицам идут улыбки, зажигающие взгляд искорками смеха и обозначающие очаровательные ямочки на пухлых щёчках… а вот раздражение их вовсе не красит. «Ты прекрасна в гневе!» – порою говорили Карле. Однако не все хорошеют в моменты злости.
